Культура прокариотов - стр. 17

– Я вас слушаю, – заявил женский голос. Секретарша?

– Мне нужен Анатолий Иванович Зверев.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Михаил Иванович Зверев.

– Где вы находитесь?

– К чему столько вопросов? Зовите Анатолия Ивановича или кладите трубку.

– Анатолий Иванович в командировке. Он просил поговорить с вами, когда объявитесь.

– Объявился. Говорите!

– Я и спрашиваю, где вы находитесь?

– Это нетелефонный разговор. – Михаил Иванович знал, что не в правилах брата доверять что-либо секретарше.

– Вы очень далеко?

Зверев молчал. Упорные намерения узнать его местоположение настораживали.

– Брат просил передать вам, что его не будет в течение трёх месяцев. И хотел, чтобы вы никуда не выезжали.

– Чем-то мотивировал свою просьбу?

Секретарша молчала. Михаил Иванович понял, пришёл ей на помощь.

– Как это объяснил?

– Никак, – цыкнула секретарша жвачкой, – просто сказал и всё.

– Поэтому вы спрашиваете, где я нахожусь?

– Да.

– Записывайте, – Михаил Иванович назвал городишко, начальника электростанции. Сообщил о предстоящей ему зимовке в тайге.

– Когда закончится ваша командировка?

– Через сто дней.

– Что передать Анатолию Ивановичу?

– Привет! – Михаил Иванович положил трубку. Зачем звонил? Передать привет Толику через малограмотную секретаршу.

Под окном заурчал воинский «Уазик». Зверев вышел из кабинета. В коридоре встретился Пригожин.

– Михаил Иванович, до истечения срока договора обратного пути нет, – напомнил Алексей Исаевич.

– Хотите убедиться в «железности» моих нервов?

– Уже убедился, – улыбнулся Пригожин. – В добрый час!

Зверев сел в машину. Других пассажиров не было. Разговаривать с водителем не хотелось. Михаил Иванович желал побыстрее сесть в вертолёт да подремать.

На взлётной площадке ожидал крупный вертолёт. Его брюхо было окрашено в красный цвет. Пожарная «восьмёрка», подумал Зверев. На борту кроме экипажа не было никого.

Во время полёта однообразная картина бескрайней тайги утомила Зверева. Михаил Иванович отвернулся от иллюминатора. Подремал три часа с небольшим. После посадки он продолжал сидеть на деревянной лавке. Выходить без трапа? Прыгать на бетонную площадку, чтобы сломать шею? В голове Зверева прозвучал голос Пригожина: «Обратного пути нет».

В салон вошёл лётчик. Он открыл дверь, сбросил вниз верёвочную лестницу.

– Спускайтесь следом! – сказал он.

Михаил Иванович посмотрел вниз. Площадка была чистой от снега. Лётчик быстро спускался.

– В контракте не предусматривались навыки акробата-эквилибриста! – крикнул Зверев.

Лётчик улыбнулся в ответ. Стоя на земле, он махнул рукой пассажиру, приглашая следовать за ним.