Кровь и молоко - стр. 12
Рванув с места, Амелия наотмашь открыла дверь и вышла в коридор, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. По пути ей снова попалась горничная, но Говард и не взглянула в её сторону, проносясь озлобленным вихрем мимо.
В комнату отца она вошла без стука. Джордж лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку, что-то бормоча во сне. Шторы в комнате были плотно задёрнуты. Всюду разбросана грязная одежда. Воздух затхлый, неприятный, точно в портовой таверне.
Еле сдержав утробное рычание, мисс проследовала к окну и распахнула тяжёлые занавески, впуская в спальню солнечный свет.
– Какого чёрта? – хрипя, отозвался её отец и, растерев заплывшие глаза, неуклюже перекатился набок.
От него несло перегаром и, кажется, мочой. Амелия поморщилась, подавляя рвотные позывы, подошла к постели и швырнула в лицо родителю измятое письмо Байрона.
– Вы заняли у судьи деньги. Когда? – процедила сквозь зубы девушка.
Её взгляд был прожигающим насквозь. Как раскалённый металл, он клеймил позорным презрением.
– Что? Какие деньги? Я не понимаю, о чём ты! – попытался отмахнуться Джордж, натягивая на себя покрывало, прячась от солнечного света.
– Прочтите письмо, отец! – сорвалась на крик Амелия.
Понимая, что дочь не оставит в покое, пока не получит желаемого, мистер Говард принялся шарить руками по одеялу в поисках послания. Отыскав, дрожащими пальцами он распрямил листок, вглядываясь в буквы, но из-за тяжёлого похмелья слова расплывались, а смысл их, сколько бы мужчина ни перечитывал, оставался неясным.
Откинув записку в сторону, Джордж рухнул на подушку, прикрывая глаза.
– Ужасно болит голова, давай обсудим этот вопрос за ужином…
– За ужином? – возмущённо прошипела Амелия. – А на какие средства кухарка должна купить продукты? Мы банкроты, отец! Я из кожи вон лезу, чтобы выдать Мэри замуж, хоть как-то свести концы с концами и сохранить поместье. А вы продолжаете пьянствовать и влезать в долги? Я спрашиваю в последний раз: когда вы взяли ссуду у судьи?!
– Да не помню я! – закашлявшись, пробормотал мужчина. – Что ты хочешь от меня, Амелия? Ваша мать…
– Не смейте говорить о моей матери! – дочь оборвала главу семейства на полуслове. – Иначе я за себя не ручаюсь!
Некоторое время оба молчали. Амелия пыталась собраться с мыслями, обдумывая, каким образом отложить взыскание заёмных средств. Джордж попросту не знал, что сказать.
– Если ты хочешь, я съезжу к Байрону завтра и попрошу ещё об одной отсрочке, но мне нужно выспаться, – устало просипел мужчина.
– Посмотрите на себя… С вами и свиньи в загоне не захотят говорить!