Кровь и молоко - стр. 14
– Прости, что пришлось ждать, – подойдя к Амелии, Фостер потянулся, чтобы поцеловать девушку в щёку, но она отпрянула назад и поспешила выйти в холл.
Досадливо вздохнув, Джозеф направился следом. Догнав Амелию на лестнице, он поймал её за запястье, заставляя остановиться. Журналист сразу заметил, что мысли возлюбленной далеко, она выглядела огорчённой и потерянной. Взгляд милых глаз, обычно сияющий пуще солнца в зените, поблек, движения были резкими, надломленными, да и тот факт, что Амелия пришла в редакцию лично, хотя всегда была против публичного появления вместе, говорил о многом.
– Что случилось? – обеспокоенно осведомился джентльмен, спускаясь ниже на ступеньку, прижимая женскую ладонь к своей груди.
Амелия взволнованно пробежалась по его лицу взглядом, затем прикрыла глаза и тяжело вздохнула.
– Мы можем остаться наедине?
– Конечно, – растерянно кивнул Фостер. – Поедем в наше место?
– Да, если ты не обременён делами, – удрученно прошептала она.
– Амелия, для тебя я всегда свободен, ты же знаешь…
По пути в Кенсингтон-парк – спальный район, где журналист снимал квартиру под чужим именем как раз для подобных встреч, Амелия рассказала про письмо, про долги и в целом о своём бедственном финансовом положении. Безусловно, Джозеф и без того знал, что дела у Говардов идут не важно, но всегда учтиво отмалчивался на сей счёт, дабы не ставить девушку в неловкое положение.
В дом вошли по очереди. Сначала дама, а спустя десять минут джентльмен. Квартира представляла собой просторные апартаменты на третьем этаже – гостиная-столовая, две спальни, будуар, каминный зал и он же комната для чтения. Первый этаж занимала прислуга, на втором жил домоправитель, надежный человек, так что сплетен и пересудов можно было не опасаться. И всё же любовники всегда придерживались определённых правил, на которых настаивала Амелия.
Направившись с порога в спальню, Говард сняла шляпку, бросив её на комод, стянула с рук перчатки и вытащила из волос шпильку-лилию, запустив в упругие кудри пальцы, массируя виски. Затем в очередной раз тягостно вздохнула и подошла к окну, обняв себя за плечи.
Медленно ползущие по свинцовому небу тучи, тяжёлые и всклокоченные порывистым ветром, обещали дождь.
Джозеф в это время отдавал распоряжения прислуге. Он попросил затопить камин, подать в гостиную чай и приготовить ужин на две персоны, так как пара решила остаться вместе до утра. Когда мужчина вошёл в спальню, Амелия всё ещё стояла у окна, погружённая в собственные мысли.
– Нам скоро принесут чай, а к семи накроют стол. Всё как ты любишь, ростбиф с овощами и ягодный пудинг, – сообщил журналист, проходя вглубь комнаты.