Красный закат в конце июня - стр. 18
Третий раз нырять запретил. Но Омоль не послушался, ушёл под воду, чтобы сотворить всякий гнус.
Тогда-то Ен и покрыл воду льдом, запер Омоля в нижнем царстве.
Наступили на Земле долгие холода. Человек не выдержал, запросил у Ена тепла.
Ен услышал мольбы, растопил лёд. Но, улетая на небо, в верхнее царство у Полярной звезды, оттолкнулся посохом о землю так сильно, что пробил отверстие, откуда вырвались комары и болезни…
Матёрая ракита высилась посреди низины в слиянии Пуи и Суланды. Вокруг ракиты были наскоро выстроены шалаши для обогрева и ночлега.
Открытые костры во множестве горели на месте торжища. Между ними толклись люди в грубых меховых одеждах в виде курток – оседлые угорцы – и в длиннополых малицах – владельцы оленьих стад, те, кому бог Ен дал не менее трёх сыновей для пастушьего дела, чтобы весной откочевывать на Север, в тундру.
Слышался говор, крики.
– Болдог унепекет Ен! Онек а вамот тиз пас. А харом дар вёркер ез чеже[25].
Торговали шкурами. Ремнями для оленьих упряжек.
Можно было здесь и новые нарты приобрести. Глиняную посуду. Обзавестись топором, ножом.
Жене в подарок привезти с торжища украшения из бронзы: кольцо с двойной спиралью, в значении ума и находчивости. Шаманские кулоны в виде человечков с большими ушами. Бронзовую скрепку для волос – фибулу.
Были тут и костяные амулеты – кончики лосиных рогов с витиеватой резьбой, медвежьи клыки.
Швейные иглы из костей щук в палец длиной. Вместо ушка – надрез. Острием иглы шкура прокалывалась и в надрез, как крючком, протаскивалась жила – нить.
Главное было иметь деньги (пасы) – квадратные палочки с зарубками.
Или товар на обмен.
Великое годовое камланье началось на торжище в сумерках. На полную разожглись костры. Шаман Ерегеб встал под ракиту, обвешенный амулетами, лисьими хвостами и перьями тетеревов.
Возле шамана приплясывали два помощника. У одного через плечо перекинута была волчья шкура – для спуска по приказу в нижнее царство. У другого в руках трепетали утиные крылья – для полёта в верхнее.
Раздались мерные удары в бубен колотушки (орба), обтянутой камусом – цельной шкурой, чулком, с ноги оленя.
Ерегеб бил всё сильнее, сначала по одной стороне бубна – взывал к духам верхнего царства, потом по обратной – к духам нижнего.
– Ум-м-м!
Этот утробный звук заставил умолкнуть торжище. Голос повышался, переходил в открытые регистры.
– Ен сусне хум-м-м![26]
Голос шамана был такой силы, что звенело в голове.
Как если бы стая чаек кричала одновременно над этой заснеженной излучиной Пуи.
В морозном вечере шаманские призывы разносились далеко поверх лесов. Только обладатель выдающегося вокала мог камлать. Необычно сильный голос – дар сверху. Сам бог Ен говорил с народом этим нечеловеческим звуком.