Ковчег для Кареглазки - стр. 43

Именно Латышев придумал мне прозвище «Гитлер». Прошлым летом мне пришлось убить одного мальчика, Никиту Солнцева – он и выглядел в соответствии с фамилией – яркий, солнечный. Но его укусил кракл, и в панике я сделал первое, что пришло в голову – схватил булыжник и вышиб подростку мозги. Так сделал бы каждый, и все равно, это выглядело жестоко. Менаев – ты чудовище. Просто Гитлер, – сказал тогда Латыш, очевидно, желая переложить на меня звание главного садиста.

– Попробуй съехать, – заорал я, стараясь перекричать крики и выстрелы. – Обхвати руками и ногами, и съезжай – главное, чтоб не слишком быстро.

Танюша вертела головой, отказываясь. А я не мог позволить ей остаться здесь.

– Спустись на Латыша – это смягчит приземление. Он где-то там, – я подтолкнул ее на край, боковым зрением наблюдая схватку между Мариной и двумя упырями.

Ухватившись за канат, и опираясь ногами о стену, она начала спуск. Миновала карниз и исчезла внизу, где ей приходилось ногами на ощупь искать выступы. А мне пришлось отвлечься, так как краклы стали ближе.

Я пригляделся к Калугину – он ссутулился, будто раздавленный прессом, а по лицу бежали слезы. Я проследил за его взглядом – Галина Петровна лежала в кровавой луже под тварью с атрофированными женскими атрибутами. Толик вытер слезы, прицелился – и палец сжал спусковой крючок.

Охотник проследил за пожарным, завалил соседнего трескуна, и молниеносно ногами швырнул сородича на траекторию полета пули. Крупный калибр встретил неожиданную преграду, и разнес тварь. Пока Калугин перезаряжал оружие, Охотник на четвереньках пронесся к нему – и через мгновение зубы кракла впились в плоть.

Я остался один. Рядом высился кирпичный дымоход, и я спрятался за ним. Возникшая идея была отчаянной, но другого выхода не было. Зря я сейчас был трезвым. Я подобрал крупные куски пенопласта, какие-то тряпки, и бросил их в жерло вентиляционного канала.

Совсем близко послышался характерный треск – так трещат провода на электроподстанции. Из-за этого твари и получили свое прозвище трескунов – или по-английски, краклов (crackle).

Я нырнул в дымоход, и меня поглотила чернота, вкупе с клубящейся пылью.

****

Для Готлиба эти чудовища были тем же, что и для человека Смерть с косой. Танатос. Олицетворение гибели… то, чего желает избежать любой живой организм. Поэтому, когда неиствующий кракл отбросил клетку с крысой, валяющейся в нечистотах, она использовала это для побега. Маленькие глазки заметили зияющую дыру в прутьях. И, пока монстр буйствовал, обнюхивая пропахший человечиной спортзал, грызун шастнул к ближайшей двери – то ли в раздевалку, то ли в кабинет физрука. Еще чуть-чуть, и он будет свободен. Жив и свободен.