Корпорация "Белый кролик". Белым и пушистым здесь не место! - стр. 15

Тот позволил мне выплакаться, похлопывая по спине, словно малого ребенка, и спросил наконец:

– Как вы здесь оказались? Тот мальчик, что спас меня в пабе – это ваша первая ипостась, я правильно понимаю?

Я утерла хлюпающий нос и просто кивнула.

– А вы, – икая, произнесла я, – больше не прикладывались к «веселому» флакончику?

Голубые глаза Харрингтона ярко вспыхнули, и он хохотнул:

– О нет, прикладывался! Не без этого. – И пояснил: – Представьте только, я прошел через дверь и очутился в теле молоденькой горничной, отчаянно отбивающейся от неприличных поползновений старого греховодника, ее хозяина. Я, понятное дело, не стал такого терпеть и заехал мерзавцу по причинному месту... Коленом. Со всего маху. Тот задохнулся от боли (уж мне ли не знать, насколько это несладко), а потом, сумев-таки разогнуться, он погнал меня прочь... – Мужчина пожал плечами: – Боюсь, бедняжка бродит где-то без крыши над головой, и я виновник этому несчастью.

– Какой кошмар! – отозвалась я с долей насмешки, и мы одновременно улыбнулись друг другу.

Смеяться над чужим горем было весьма некрасиво, и мы знали об этом, но облегчение, испытанное в обществе друг друга, как будто бы отодвинуло все сторонние беды на второй план. Все с нами приключившееся казалось какой-то нелепой шарадой, готовой вот-вот разрешиться...

– Почему вы назвали нас «белыми кроликами»? – поинтересовалась я у Харрингтона, и тот ответил, не задумываясь:

– Меня привел сюда белый кролик, а вас?

– Меня... – я припомнила странного мужичонку в белом костюме, – должно быть, тоже привел сюда кролик. Белый. – И я рассказала, как все случилось на самом деле.

Харрингтон слушал внимательно, с неподдельным интересом, только что-то едва уловимое проскользнуло в глубине его глаз и исчезло прежде, чем я успела закончить свою историю.

– У меня все было также, как и у вас, – сказал он, глядя на часы и подавая мне руку. И осведомился: – Как вы себя чувствуете? Уже лучше?

– Слегка подташнивает, – призналась я честно, и Харрингтон мотнул головой, огорошив меня неожиданной информацией:

– Мне кажется, вы беременны, мисс. Определенные признаки заставляют меня склоняться к такому предположению...

Боже, я вспыхнула, словно все та же викторианская барышня!

– Почему вы так решили? Вы доктор? – я приложила руку к туго затянутому в корсет животу. – Эти девицы должны были бы посекундно лишаться сознания: корсет – изобретение дьявола! Не думаю, что дело в чем-то большем... – И с ужасом: – Я никогда не была прежде беременной.

– А я никогда прежде не был женщиной! – парировал Харрингтон с явным намерением подбодрить меня. – И мне это не очень понравилось.