Корпорация "Белый кролик". Белым и пушистым здесь не место! - стр. 17

В голове что-то щелкнуло, сопоставляя, и я выдохнула:

– Алисия.

В тот же момент толпа расступилась передо мной, словно разом признав мое право быть в первых рядах происходящего, и я рассмотрела не только бьющуюся в конвульсиях девушку, но и Харрингтона, придерживающего ей голову. Не раздумывая, я бросилась к ним…

– Что с ней? – спросила я в ужасе, и он, оттянув нижнее веко Алисии, продемонстрировал мне сузившийся до размера булавочной головки зрачок. Похоже, это должно было мне что-то сказать, вот только что именно, я так и не поняла.

– Передозировка, – произнес Харрингтон едва слышно. – Ей что-то вкололи... или она сделала это сама. Шприц брошен здесь же, поглядите под правой рукой...

Я действительно увидела шприц и небольшой красный прокол на сгибе ее левой руки.

– Боже мой! – ахнула я, а тело Алисии, выгнувшись вдруг в какой-то безумной агонии, затихло у него на руках. Харрингтон опустил девушку на пол и приложил пальцы к ее сонной артерии... Я глянула на него, и мужчина покачал головой.

Сердце Алисии Хэнсли остановилось...

Приглушенный шепот за нашими спинами всколыхнулся волной, когда в комнату вошел тощий мужчина с докторским саквояжем, за ним – родители девушки. Я не знала этих людей, но догадаться о главном было несложно по реакции присутствующих зевак: они расступились перед четой Хэнсли, как Красное море – пред Моисеем.

Несчастная женщина, рассмотрев дочь, глухо вскрикнула и схватилась за сердце, обмякнув на руках мужа, и доктор, призванный помочь дочери, переключился на мать – Алисии Хэнсли было уже не помочь.

Я все так же продолжала сидеть на полу, ничуть не заботясь о платье и о том, прилично ли такое поведение леди, когда рука матери, сграбастав меня за предплечье, потянула меня и поставила на ноги.

– Джоанна, несносная ты девчонка, мы везде тебя ищем, – прошипела она мне на ухо. – Где ты пропадала все это время? И почему сидишь на полу? – И покосившись на мертвую девушку. – Праведный боже, что происходит?

– Алисия умерла, – сказала я тихо, констатируя факт не столько для матери, сколько для себя лично. Слишком растерянная, испуганная, я ощущала, как мелко дрожат мои руки и неровно стучит в груди сердце.

Миссис Синглтон же, если и дрогнула, то внешне ничем этого не проявила: лишь сильнее стиснула пальцы у меня на руке и потянула из комнаты.

– Какой скандал, – бубнила при этом. – Умереть на главном балу этого года, в гостях у таких высокопоставленных людей, как Харрингтоны. Я всегда говорила, что эти Хэнсли те еще проходимцы...

– Мама! – не сдержавшись, одернула ее я. – Алисия была мне подругой.