Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая - стр. 41
Наоми разыскивает своего учителя географии.
Она приходит к многоквартирному дому около разрушенной при бомбежке церкви. Аккуратно одетый мужчина, типичный немец, открывает ей дверь.
«Кто вы, госпожа? Чего желаете?»
«Я разыскиваю дочь моего учителя»
«Это моя жена».
«Я приехала из Израиля. Девочкой я была ученицей отца вашей жены».
«О, да! Анна-Мари, иди сюда! Тут пришла женщина из Палестины. Девочка, о которой всегда говорил твой отец».
«Как же ты заставляешь ее стоять в коридоре?!» – высокая голубоглазая блондинка укоряет мужа. «Пожалуйста, заходите». Она оставляет ребенка на полу, среди игрушек, и всплескивает руками:
«Какая неожиданность!»
Наоми спрашивает об учителе географии, стараясь скрыть удивление бедностью мебели в квартире. В гостиной всего лишь стена, заставленная книгами, посреди комнаты круглый стол, покрытый скатертью, и четыре стула вокруг стола.
Хозяйка рассказывает, что отец был убит во время подпольного собрания против нацистов, бомбой, сброшенной с английского самолета. Наоми рассказывает об ее отце, который обычно просил ее открыть учебник. Это был знак уважения к ней, отличнице.
«Отец, как только заходила речь о евреях, вспоминал маленькую черноволосую девочку, рассказывал о том, что она была самая умная в классе, и характер у нее был своеобразный. Она, несомненно, была отмечена гениальностью, но вынуждена была оставить школу при университете и покинуть Германию из-за прихода Гитлера к власти».
Тем временем, стол приготовили к ужину, и темой беседы стала жизнь в современном мире и в Израиле. Наоми рассказала о семье, о причине ее посещения Германии, и, конечно же, идеализировала Израиль. Ни одного слова критики Израиля она не произнесет в Германии, несмотря на то, что ей там далеко не все нравится.
«По вашему мнению, Германия изменилась?» – спросил мужчина, напряженно ожидая ответа.
«Мы хотим знать правду, – уточняет хозяйка, – мы создали организацию, борющуюся против малейшего проявления нацизма. Эта борьба составляет смысл нашей жизни. Мы хотим очистить Германию от нацистской нечисти. Мы уже привлекли к суду нескольких человек за их нацистские и антисемитские высказывания».
Пришло время прощания.
«Будьте с нами на связи, – тон был дружественным и искренним, – обещайте сообщать нам, если наткнетесь во время вашего путешествия на проявления нацизма».
После встречи с дочерью учителя географии естественно было посетить саму школу. По пути она размышляла о Гете, Шиллере и о том, как расцвел фашизм в Германии. Нацисты пришли к власти, и Гёте был оттеснен в сторону. Его поэзия была чужда нацистам. А романтик Шиллер был признан великим поэтом германского народа. Каждый ученик должен был знать наизусть его стихотворение «Колокол», провозглашающее германский национализм. Почему нацисты уцепились так за романтику? В романтическом подходе, считает Наоми, можно давать нереальные ответы на все вопросы жизни. Это подходило нацистам. В их доме Шиллера не любили и даже высмеивали его поэзию. Но в восемнадцатом веке евреи, которые страдали от антисемитизма из-за своей непохожести на окружающих, приняли Шиллера, как освободителя. Идеализация, которую он придал миру, подходила тогда евреям, а позднее – нацистам. С такими мыслями Наоми пришла к воротам школы, находящейся в коммунистической части Берлина.