Конкиста по-русски - стр. 1
Часть первая
Разделяй и властвуй
© Паркин В.П., 2012
© ООО «Издательский дом «Вече», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Пролог
Глава 1
Утро первого октября 1911 года поручик Кудашев Александр Георгиевич встретил на Красноводском кладбище. День только начинался, обещая быть жарким и пыльным. К могиле отца поручика провожал бывший подчиненный покойного Кудашева-старшего – вахмистр жандармерии Сурков.
– Жалость какая, ваше благородие! – сокрушался Сурков. – Всего ничего, на пять дней не успели к похоронам. Но не сомневайтесь, все было по чину: и прощание в офицерском собрании, и отпевание в храме, и кресты на подушечке, и воинский салют троекратный вашему батюшке! Обед поминальный был, честь по чести, в офицерском собрании. Все начальство – от уездного до портового – с женами, купцы местные и астраханские, туркменские баи тож… Из Асхабада начальник был, венок привез, о вас спрашивал.
– Кто именно, не вспомнишь?
– Из наших. Его высокоблагородие подполковник князь Дзебоев Владимир Георгиевич. Сами, верно, знаете. Они с вашим батюшкой, если слышали, и турецкую вместе прошли, и в ахалтекинском походе поучаствовали…
Красноводское православное кладбище ничем примечательным не отличалось от иных, подобных ему, провинциальных погостов необъятной России. Деревянные кресты, холмики, аккуратные оградки, лишь кое-где каменные плиты с вырезанными крестами, именами и датами рождения и смерти.
По главной аллее рядами росли акации. Несмотря на октябрь, деревья еще не обрядились в осенний наряд – Туркмения! И не просто Туркмения – Красноводск. Здесь жарко, почти всегда ветрено и плохо с пресной водой. Вот и сейчас кладбищенский сторож из большой жестяной лейки поливает дорожки, носит ведрами воду из неглубокого бассейна и льет по полведра в подножие каждой акации…
– Пришли, ваше благородие. Вот она, могилка. Вы побудьте тут, а я вас на квартире подожду, за водой схожу, чаю вскипячу.
Свежий холм серо-розовой глины вперемешку с каменной галькой. Православный крест с аккуратно вырезанной овальной доской, прибитой посредине. Свежеоструженная сосна креста «плачет» прозрачными янтарными каплями смолы. На доске каленым железом выжжен крест Святого Георгия и надпись кириллицей: «Кудашев Георгий Александрович, 1853—23.IX.1911». На кресте, на оградке – несколько венков восковых цветов, перевязанных георгиевскими лентами и серебряным галуном. Рядом – вторая могила, земляной холм убран под «голгофу» – надгробие красного кирпича. Потемневший крест также с овальной доской: «Кудашева Надежда Емельяновна. – XII.1905». Обе могилки обнесены новой оградкой, внутри оградки – скамеечка, низенький столик, за которым можно помянуть представившихся добрым словом и рюмкой водки. Этот обычай не сегодня родился и не завтра будет забыт.
– Вот и я. Мама, папа… Я вернулся. Живой…
Молодой Кудашев узнал о смерти матери еще во Владивостокском военном госпитале, получив от штабного писаря отцовское короткое письмо. О смерти отца – час назад, только переступив порог Красноводского уездного жандармского отделения, начальником которого еще девять дней назад был ротмистр Кудашев-старший. Сейчас, стоя у родительских могил, Александр вдруг осознал, что эти земные материальные атрибуты потустороннего мира, поглотившего родителей, для него не имели никакого значения… Ему не привелось увидеть ни отца, ни мать мертвыми. Они остались для него живыми. Слез не было.