Компас чёрного капитана - стр. 19
И дома Одноглазого.
Я ускорился, но так, чтобы не привлекать к себе внимания. Благодарение Тёмному Богу, островок, примыкающий к ярмарке, и жилище старого моряка соединялись по меньшей мере через шесть платформ, и мне не составляло труда преследовать странных гостей незамеченным, смешиваясь с зеваками, а то и просто прячась за углами.
Несмотря на холод, спина покрылась липким потом, а дыхание рвалось из груди с таким сипом, будто за плечами осталось уже лиг десять, не меньше. Меня окатывали волны веселья и приятного ожидания, исходящие от людей на ярмарке, я же испытывал непонятный страх. Окружающий мир грозил измениться. Эти странные гости несли в себе что-то новое, что-то непривычное. Игра, которой я себя завёл, вдруг перестала казаться забавной.
Я чувствовал зло. Настоящее, чистое зло. «Мёртвый» бородач занимал все мои мысли. Лавируя между прохожими, которых становилось все меньше, я уверенно сокращал дистанцию. Вскоре между мной и странными людьми остался лишь один мостик, старый полуразвалившийся сарай отца за ним и собственно убежище Одноглазого. Когда незнакомцы уверенно поднялись на крыльцо (двое мужчин-близнецов и рыжая красавица остались сторожить внизу), я, пригнувшись, стараясь ставить ноги поближе к заснеженному краю, чтобы не поскользнуться, перебежал на соседнюю платформу и нырнул вправо, прячась за сараем.
Сердце билось в груди с такой силой, что заболели ребра. Переводя дыхание, я с ужасом ждал, как раздастся возглас сторожей и они бросятся ко мне, но время шло, а меня никто не трогал. Лишь мороз с каждой минутой неподвижности пробирался под слои одежды все настойчивее. Кожа на бёдрах уже онемела. Растирая её сквозь меховые штаны, я осторожно выглянул из-за угла.
Вторая спутница «мёртвого» как раз постучала в дверь.
Старик не открывал. Пользуясь темнотой (шаманский фонарь горел на платформе только над входом в дом Одноглазого), я наблюдал за крыльцом, тревожась, что нигде не вижу рыжеволосой. Она будто исчезла. От страха зазвенело в ушах. Дышать приходилось ртом, потому что иначе, казалось, меня услышат не только незнакомцы, а ещё и сам Тёмный Бог пробудится и вынырнет из-подо льда, посмотреть, кто его потревожил. Холодный воздух проникал в меня, остужая всё сильнее. Зубы застучали.
Вскоре я услышал каркающий голос старика:
– Кончено! Я ничего не знаю! Уходите, прошу вас!
Женщина что-то ему сказала, но что именно – разобрать не удалось. Голос был приятный, чарующий, а вот язык вроде бы чужой. Прижавшись к стене, я пытался унять бушующее в груди сердце и вслушивался. Меня обволакивало отчаянье Одноглазого и его страх. И холодная угроза, исходившая от спутников бородача.