Комендантский год - стр. 23

Ее отличала какая-то болезненная худоба, но в изгибах фигуры сохранилась женственность.

– Вы же Вадим, да? Мне недавно звонили, сообщили о вашем скором прибытии. Это он и есть, герр Глаубер. Клаус, я очень благодарна вам за участие, за то, что не оставили одну, за ваши прекрасные манеры.

– Что вы, я просто выполнял свой долг. Так и быть, фрау Каминская, перепоручаю вас нашей доблестной полиции. Надеюсь, она позаботится о вашей безопасности. Передавайте привет своему брату. Германская армия горячо приветствует его героические начинания и в любой момент готова оказать ему посильную поддержку.

– Вы так любезны, герр Глаубер!

– Всего хорошего, фрау. – Майор щелкнул каблуками, искоса глянул на визитера, вытянувшегося по струнке. – Надеюсь, вы еще приедете в Брянск, и наша встреча не последняя.

– Никакого сомнения, мой дорогой Клаус. Я обязательно вернусь, и у вас появится прекрасная возможность сводить меня в ресторан. Но, увы, ближайшие месяцы я планирую пробыть с братом, а дальше… как знать, герр Глаубер?

Майор натянул фуражку, спрыгнул с крыльца и забрался в люльку, расточая воздушные поцелуи. Завелись моторы, мотоциклы выехали со двора.

Женщина стояла в распахнутых дверях, махала ладошкой.

Потом она закрыла дверь, прижалась к ней спиной и прошептала:

– Господь всемогущий!

По лбу ее бежали капли пота, челка намокла.

У Вадима появилась возможность хорошо рассмотреть эту особу. Впалые щеки, истонченная кожа. В уголках глаз залегли морщины. Она смотрелась старше своих тридцати трех лет. Ее нижняя губа непроизвольно подрагивала.

– Считаете, поможет? – вкрадчиво спросил Вадим. – Я про Господа всемогущего. Он тут вообще при чем?

Дама вышла из оцепенения, потянула носом и спросила:

– Вы выпили?

– Выпил, – подтвердил Зорин. – К сожалению, немного. То, что в этой местности называют пивом, сварено из лучших сортов ослиной мочи. Мне такое не осилить. Порхаете перед оккупантами, Алевтина Владиславовна? «Мой дорогой Клаус». Какая прелесть!

– Кто бы говорил. – Она поморщилась. – Вы тоже не были эталоном достоинства и независимости. О чем мы вообще говорим? – Женщина не отводила от него взгляд.

Глаза у нее были карие, большие и печальные.

– Мы просто знакомимся. Кстати, вы уверены, что я именно тот, кого вы ждали, а не подсадная утка, скажем, из гестапо?

– Перестаньте. Мне описали вашу внешность.

– Ну и ладно. – Вадим прошелся по комнате, заглянул в спальню, смерил критическим взглядом кровать с наспех наброшенным покрывалом.

Женщина следила за его перемещениями, вспыхнула и заявила:

– О чем это вы подумали? По-вашему, я сплю с немцами? Вам не стыдно такое думать?