Коллекция одинокого бокала. А ты хорошо знаешь соседей - стр. 13
Две внучки из восьми были ближе всего к бабушке. Любимица Нюся, крещенная Анной, дочь младшей дочери Натальи и Тося, дочь старшей дочери Любы, названная при рождении Анастасией. И если Анна, с детства была послушна, приветлива и сдержана, всегда с почтением и внимательностью слушала бабушку, то Тося, будучи непоседливым ребенком, выросла шумной, спорящей со всеми по любому поводу и бросающей колкости, всем без разбору, не думая о последствиях. Им, двоим, был неограниченный доступ в покои бабушки, где Антонина Михайловна, не навязчиво, старалась подготовить Анну к бремени быть ее преемницей, естественно после матери, ну и помощницей ей в тайных делах доверенных ею.
Тося же возникала всегда неожиданно и своим появлением прерывала любые серьезные темы. Остальные, внучки и внуки, вообще старались как можно меньше попадаться на глаза бабке. Дружили ли дети, были ли близки? Скорее да, чем нет. Ссоры возникали, естественно. Судьей была Антонина Михайловна, и наказание получали все. Но и стояли друг за дружку горой, даже в пустяковых провинностях.
В этом декабре Тосе исполнилось тринадцать. И вместе с табелем об успеваемости, она принесла записку от классной дамы, в которой размашистым почерком было две фразы: «Прошу явиться родителей! Возмутительно дерзко поет.» Прочитав сие послание, Антонина Михайловна оценивающе глянула на внучку, выдержала три минуты, кои для Тоси были впервые нетерпимы и она позволила себе даже испугаться, и огласила:
– Ступай к себе! Я поеду сама.
– Бабушка, позвольте пояснить!
– Я сказала, ступай к себе!
Тося попятилась, в недоумении чего ждать. Дойдя до двери, еще раз попыталась заговорить и снова ее перебила Антонина Михайловна:
– Коль виновата – получишь до краев. Но запомни, никогда не оправдывайся.
Эти присланные, неуважительные две фразы, без малейшего почтения к их фамилии, задели за живое Антонину Михайловну и она, негодуя, еле дождалась рассвета.
Оказалось, что уже месяц, как внучка ее, приходя в класс на первый урок, поет «Марсельезу». Последнюю неделю, исполняющий ею гимн, в протест чего, никто из учителей не знал, пели все девицы гимназии, и пресечь это не смогли ни одним порицанием. Домой Антонина Михайловна приехала довольной. Внучку к себе не звала, держала в томлении. За ужином, в большой столовой, где за круглым столом собралась огромная семья Киселевых, Антонина Михайловна появилась последней. Присела на свое место, прищурив глаз, прошлась по всем лицам и, задержавшись на Тосе, скривила старческий рот в подобии улыбки, заявила:
– Ну-ка, рЭволюционЭркА, продемонстрируй свой талант.