Колдун на завтрак - стр. 34
Я даже Прохора о помощи просить не могу, он мне первый не поверит, да и не поверил уже. Придётся зарыться в сено и прятаться здесь до наступления темноты, а уж потом пытаться огородами пробраться до дядиной хаты, а там… Не знаю, что-нибудь придумаю. В конце концов, должен он меня понять, родня всё-таки! Пока тут перекантуюсь, не гонят вроде…
– Бабоньки, гляньте, грузин!
Нет, только не это-о… Снизу на меня дружно вытаращились четыре молодухи с граблями и вилами. Сейчас покличут мужиков и всей массой с божьей помощью крепко возьмут за одно место…
– А может, то армянин? Я вроде одного такого горбоносого по позапрошлогоднему августу видела, он на ярмарке фокусы показывал, водку в коньяк превращал. Легко эдак! Брал самогонку да немного краски и…
– Не, не армянин, у тех одёжа другая, и без оружия они да на баб охочи. Ужо небось нас бы всех обесчестил по три раза! А энтот вона и не смотрит, чё у Маньки подол задрался…
– Дык кто ж энто тогда?
Вот этот последний вопрос и стал началом моего конца. Образно выражаясь. Потому что на Дону о чеченских войнах знали не понаслышке, и какие бы дуры бабы ни были, но сообразить сообразили быстро.
– Так то чеченец… Люди-и!!! – хором взвыли все четверо.
Ну вот, начинается… Объяснять что-либо этому спевшемуся квартету было и глупо, и рискованно. Глупо, потому что они всё равно не услышат, а рискованно, потому что ещё пять минут такого ора, и я сам оглохну на месте. А глухим я Катеньке уж точно не нужен, если, конечно, нужен вообще. Потому как тогда наши долгожданные свидания будут выглядеть весьма комично. Она ко мне с нежными любезностями, а я – с вечными ответами невпопад. «Поцелуй меня, милый!» – «Спасибо, ноги я помыл, а воняет от сапог, дёгтем мазал, не хочешь, зоренька моя, ещё рыбки?» Брр…
– Мужики, гля, эта чурка с грязными сапогами на наше сено влезла!
На дороге с лёгким удивлением выстроились шестеро калачинских мужиков с вилами. Так, очевидно, я уж точно тут подзадержался. Хотя с мужиками хоть как-то можно попробовать договориться или напугать, иногда срабатывает. Я встал на верхушке стога в полный рост, вытащил бебут, зажал клинок зубами и, хрипло выдохнув «асса-а-а!», исполнил пару па зрелищной кабардинской лезгинки.
Крестьяне испуганно отшатнулись, мелко крестясь, но в этот яркий миг моей танцевальной славы на сцену вышла третья группа зрителей – наши казаки. Тот самый молодняк, что утром водил лошадей на Дон купаться. Незадачливый жених неверной Ласки и хозяин одноимённой кобылы углядел меня первым:
– Да тут басурман деревенский люд в полон захватил, кинжалом резать будет! А ну в нагайки его, хлопцы-ы!