Когда ты станешь моей - стр. 28
- Саня?
- Веня, ты совсем утух?
- Я стекло, - наклоняется вперед, - вмажешь?
- В другой раз, - возвращаю внимание к Вилейкину, - слушай, ты же с местными бандосами знаком?
- Смотря кто тебе нужен. Наезжают?
- Не то чтобы, но нужна информация. Парень, Влад, с быком на черном мерине ездит. Меня из-за него вчера так отделали.
- Сын Аккорда? - проводит пальцами по губам, изображая застегивающуюся змейку. - Тут я могила, говорить о Петре Викторовиче - себе дороже.
- Петр Викторович - это Аккорд, а Влад его сын? – переспрашиваю в надежде, что он что-то ляпнет.
- Подожди, - Валик поднимается с кресла и тяжелой походкой со сгорбленной спиной идет к широкому дубовому столу, обитому зеленым сукном. Выдвигает ящик, вытаскивая пакет с белым порошком.
Втянув в себя эту дрянь, запрокидывает голову, широко распахивая глаза.
- Продолжай, - машет рукой, садясь на край стола.
- Кто мог охотиться на его сына?
- Звери могли.
- Это кто?
- Это… погоди, так тебя зверье отмудохало? Если это зверье, то они еще вернутся, можешь не сомневаться. Жизни не-да-дут, - дергает указательным пальцем взад-вперед.
- Давай без страшилок, значит, звери…
- Кстати, если хочешь, по старой дружбе могу замолвить за тебя словечко перед Аккордом, за услугу, конечно.
- В другой раз, - поднимаюсь на ноги.
- Заходи, я всегда готов к сотрудничеству. Хотя стой, - хватает за локоть и сразу разжимает пальцы, прочувствовав мое недовольство, - а может быть, ты из-за Людки все это спрашиваешь? Под Аккорда копаешь?
- А при чем здесь она…?
- Ты не знаешь? – смотрит на меня выжидающе, а я молчу. - Серьезно? Твоя сестрица полгода как на Герцена обслуживает.
- Ты сейчас мою сестру шлюхой назвал? – сжимаю кулаки, вставая с ним нос к носу.
- Не кипятись, я правду говорю. Ее все видели и знают. Маратик там часто баб снимает, но тебе не рассказал. Интересно, совсем или еще?
- Рот закрой, - хватаю его за горло футболки.
- А я что? Я правду сказал, Доронин, ту, которую друзья твои говорить не захотели.
- Пошел ты! – отталкиваю Веню к стенке и, круто развернувшись, вылетаю в прихожую.
- Дверь входную за собой прикрой, - доносится следом.
По лестнице сбегаю, убрав руки в карманы, во дворе задираю подбородок, мельком смотря в Венины окна. Пинаю валяющийся камень, заворачивая за угол.
То, что он сказал, не укладывается в голове, потому что этого просто не может быть, Людка не такая. Да, она изменилась, стала более отстраненной, озлобленной, холодной, но это ничего не значит. Просто не может значить. Я верю в то, о чем думаю, искренне верю, но все равно иду к Маратику, чтобы вытрясти из него правду. Правду, которая мне понравится, или ту, что изменит мой мир окончательно.