Когда тени вернутся - стр. 39
Только произнеся это, она выдохнула и разглядела еще недавно фактического правителя Западной Римской Империи: высокий, статный, в просторной тоге на римский манер, с аккуратно подстриженными волосами и опрятной треугольной бородой, он являл собой образчик внешности, обаятельной и властной.
– Садись на этот стул, девочка! – указал он рукой, пряча богато инкрустированный кинжал в ножны. – Ты – нечто любопытное! Такого я еще на своем веку не встречал! Я желаю больше узнать.
– А я желаю узнать ответы на вопросы, с которыми пришла, – в тон ответила Лаура, глядя ему в глаза без всякого вызова. Ей и в самом деле предстояло узнать столь многое, чтобы спасти свой народ и родную маму! Думая о ней, Лаура не видела преград. Лицо ее наполнилось самоотверженным, почти героическим чувством. Таким, которое дает отвагу шагнуть в клетку с диким львом. Или сделать шаг в бездну с верой в чудо.
С этими словами она села в удобное раскладное кресло, обитое бархатом. Стилихон сел напротив, придвинув маленький столик, на котором стояли бокалы с вином, чаша с фруктами, широкая серебристая ваза с гроздьями винограда и деревянное блюдо с пшеничным хлебом и зеленью.
– Мой рацион скромный, но предпочитаю держать свое тело в форме. Угощайся, незванный пилигрим, коль нас ждет долгая беседа.
– Спасибо, я тоже стараюсь утолять голод в меру, не давая себе больше необходимого: чтобы он лишь утих, но не насытился. Еще не так давно я выживала впроголодь, больше занимая мышцы делом, чем воспоминаниями о приятном. Да приятного там всегда было мало!
– Ты говоришь о своей родине? – уточнил полководец.
– Да.
– Расскажи мне о ней.
– Для меня она навсегда останется и моим проклятием, и моим спасением. Моя родина – это цепь едва проходимых тоннелей под землей, вырытых за века нашими мужчинами. Представь себя в кромешной темноте сутками, неделями напролет. Пространство ограничено. Изо дня в день происходит одно и то же: одни трудятся в тщетной надежде прорыть тоннель к артефакту, о местоположении которого известно только то, где он был сотни лет тому назад. Ориентиры – лишь далекие и высокие звезды, которые по ночам просматриваются из наших бездонных колодцев. Да и надежда ли то? Монотонная работа рук, по привычке, без цели. Один шаман ее помнит. Остальные и не думают ни о чем. Кто не роет – обустраивает быт общины. И так с утра до вечера: сон, еда, труд, занятие повседневными делами, снова еда и снова сон. Большего у нас нет. Так жили поколения до нас. Так живет поколение наше. Без надежды, без веры. Без мечты! – Лаура рассказывала, и ее щеки загорались алым румянцем. – Это не жизнь, а существование! Я бросила вызов самой себе. С первых лет жизни мечтала о звездах, не веря, что наш подземный город – это весь мир. Так я стала сперва отверженной в своем роду, а после – и в племени. И вот, превозмогая голод и боль, я выбралась из колодца. И крик замер в груди от восторга перед новым миром! Разве есть счастье больше этого? Жить здесь, дышать свободой!