Когда расцветает Протея. Том 1. Королева Хорнов - стр. 57
Тея сидела по левую руку от мужа, изучая прибывших гостей. Среди них была Хильда с супругом. Тем самым, который годился в отцы. Но даже преклонного возраста хорны смотрелись внушительно. Они лишь крепчали с годами, как вековые дубы, обретают свою нерушимую стать. Казалось, сломить их не могут ни годы, ни войны, ни даже чума. Кроме кузины Таура, в числе гостей были другие участницы «женского общества», с лёгкой подачи которых Протея глотнула лишка. Военачальники высших чинов, их мужья, поздравляли Таура рукопожатием, а принцессе давали короткий поклон. Множество лиц было ей незнакомо, и Тея пыталась понять, кто они, эти дамы, в вечерних туалетах, на лицах которых читалась тоска.
Всевозможные яства, какими был устлан их стол, не привлекали Протею. Чувство тревоги плескалось внутри, провоцируя тошноту.
- Вам нездоровится? – поинтересовался Таур, взглянув на нетронутый ужин в тарелке у Теи.
Принцесса кивнула:
- Да, мигрень разыгралась, - сказала она, надеясь, что выглядит правдоподобно.
Он посмотрел на неё, отчего у Протеи по спине пробежал холодок. Даже здесь, его близость пугала её, вынимая из недр подсознания девичьи страхи. Что будет, когда он разделит с ней ложе?
- Официальная часть уже пройдена. Ещё пять тостов, и вы сможете удалиться в ваши покои, - бросил он отстранённо, будто и не планировал навестить её там.
Протея кивнула:
- Благодарю, - и мысленно стала считать.
После третьего тоста, взгляды собравшихся устремились на них. Принц поднялся, и рука с забинтованной раной раскрылась. Она протянула свою, где до сих пор пульсировал болью надрез. Гости кричали, поднимая сосуды в их честь.
...Таур повернулся, взял Протею за плечи. И прочие звуки исчезли. Но лишь у него голове. Сердце взметнулось, и пульс затмевал шумный гомон толпы. Принц Таур склонился над ней, такой юной, такой невесомой. Отныне – законной женой. Свершилось! Он скоро возьмёт её! И каждый мускул твердил о бескрайнем желании близости с ней.
Протея дрожала, он чувствовал это. Переполненный страхом сапфировый взгляд уколол его в самое сердце.
- Всего лишь один поцелуй, и я отпущу вас, - заверил он ласково и приподнял её за подбородок.
Когда их губы сомкнулись, что-то треснуло в нём, полилось из глубин, заполняя густым терпким семенем пах. Он ласкал её губы своими, забираясь всё глубже внутрь целомудренно нежного рта. Он пил её влагу, как путник измученный жаждой лакает горстями потоки подземной воды. Он никак не мог насытиться ею, но вынужден был отпустить…
- Эээ, юрхам сы? (Э, не терпится?) – отец похлопал его по спине, возвращая на землю. Туда, где застолье лилось полным ходом. Где пьяные воины били посуду. Где Рухон держал на коленях служанку и жадно сосал её грудь. Где придворные дамы, утратив своё благородство, снимали покров на глазах у мужей.