Когда наша не попадала - стр. 36
– У вас они, наверное, уже учёные, – уважительно посмотрев на руки Геллера, ответил горячий горный человек. – А здесь управы на них совсем нет, распустились. Там я, кстати, и с Европой познакомился, эти кентавросы её похитили. Дикие они… были…
А за очередным поворотом внезапно открылась большая площадь со множеством народа. И весь народ был очень занят. Говорильней и криками. Совсем рядом группа возмущенных граждан стаскивала с бочки оратора в неподшитом плаще грязно-серого цвета. А тот яростно отбивался, громко вопя хорошо поставленным голосом:
Последнее восклицание относилось к увесистому дрыну в руках одного из критиков. По всей видимости, литературному критику, ибо даже на вкус неискушенного в высокой поэзии волхва, ни рифмы, ни ритма в стихах оратора не было.
А на освободившуюся «трибуну» воздрузили нового говоруна, и тот, упершись левой рукой в бок, а правую выкинув вперёд начал монотонно читать с клочка папируса зажатого в левой руке:
С громким криком «Да здравствует охлос!», в толпу врезалась сплоченная когорта в одних хитонах и стала щедро раздавать тумаки, не задерживаясь для получения сдачи.
– Вся власть олигархам! – успел выкрикнуть без всякой бумажки оратор, прежде чем его смело с бочки разгоряченной толпой.
Гиви удержал возмущенного таким бесправием Гераклида:
– Нэ лэзь! Пускай накричатся, это несерьезно.
– Так наших же бьют, – растерялся герой.
– Здесь всех бьют, – удивительно рассудительно сказал Гиви и потянул атамана за рукав, – Пойдёмте со мной, друзья, покажу вам, где остраки раздают.
– А эти «остраки» хоть вкусные? – сглотнул слюну Михайло, придавливая ладонью громкое урчание в своем животе.
– Нет, – нахмурился свободный житель города. – Они очень многим поперек горла встали. Но пока ничего другого не придумали.
Ивашка был разочарован: остраки оказались грубыми осколками глиняного сосуда с криво нацарапанными буквами местной азбуки. Да и раздавал их какой-то неприятный тип с бегающими глазками. А сидевшие неподалеку толстые греки в подозрительно чистых пурпурных плащах, прихлебывающие вино из черно-красных чаш, вообще вызывали чувство отторжения. Гиви устроил скандал, требуя выдать ему чистую остраку. Он поминутно хватался за пояс, пытаясь найти кинжал, и возмущенно шипел сквозь зубы, вспоминая, что оставил оружие дома.