Когда любовь соперница у смерти - стр. 30
Обстановка стремительно накалялась. И я, и мой противник все ближе подходили к самому краю разделявшей нас пропасти.
– Куда? В конюшню. За седлом, – сдерживаясь, сказал я. – Чтобы девочек на себе катать.
– Девочек? Ну, тогда ты будешь первой, кого я прокачу!
Серега уже готов был схватить меня за грудки, но тут подоспел его дружок с широким раздвоенным подбородком. Крепко взяв буяна под локоть, он отбуксировал его в сторону от нашего стола. И мне махнул рукой, дескать, не обращай внимания, нормально все.
– Не быкуй, слышишь! – услышал я грубый, но вразумляющий голос. – Нарваться хочешь?
– На кого, на это быдло? – взвыл Серега, тыкая в мою сторону толстым, похожим на сосиску пальцем.
– Я сказал, с катушек не съезжай!
Парень с раздвоенным подбородком дернул своего дружка за руку и потянул его к машине. Я мог бы мысленно поблагодарить его за то, что он урезонил хама, но в голове у меня крутилась другая мысль. Видно, что-то нечисто с этой парочкой, если один удерживает другого от конфликта.
Как бы то ни было, но я молча смотрел, как парни садятся в машину.
– Я думала, ты дашь ему в морду, – с разочарованием во взгляде и упреком в голосе сказала Арина.
– И что дальше?
– Он же оскорблял тебя.
– Есть такое понятие, как служебная этика. Я служу в уголовном розыске, я привык иметь дело с такими отбросами общества, как этот Серега. И знаешь, сколько оскорблений мне пришлось выслушать за десять лет? Если бы я реагировал на каждое, меня бы давно уже уволили со службы.
– Но ведь он оскорблял и меня!
Я молча развел руками. Потому что слов у меня не было. Да, пожалуй, Арина права, я должен был наказать этого Серегу. Как мент, я должен был сдерживаться до последнего, но ведь прежде всего она видела во мне мужчину…
От угрызений совести меня спасла та же причина, которая их и породила. Серега вдруг выскочил из машины и бросился ко мне. Страх перед ним утяжелил мои ноги, но я-то знал, как бороться с этим. Крик уязвленного самолюбия заглушал тонкий голос разума, и я усилием воли сорвал себя с предохранителя. Пружина боевого духа с силой разжалась во мне, и я, растоптав ногами свой страх, бросился навстречу грубияну.
К любому противнику нужно относиться как к равному себе, пока он поверженным флагом не ляжет к твоим ногам. Именно поэтому я отнесся к предстоящей схватке предельно серьезно. Не было во мне шапкозакидательской бравады, когда Серега занес руку для удара.
Он даже не пытался выяснять отношения на словах. Во-первых, это уже пройденный этап. Во-вторых, для того он и затевал ссору, чтобы подраться. А раз так, то я должен был держать удар.