Когда любовь соперница у смерти - стр. 32
Я гонял противника по придорожному пятачку до тех пор, пока он не упал и не задрал вверх руки в знак своего поражения. Но к этому времени поднялся Серега. Он снова набросился на меня, но в этот раз я, не просто разогретый, а разгоряченный боем, не позволил ему измываться над собой. Уклонившись от встречного удара, я провел ответный, а пока парень тряс отбитой головой, сгреб его в охапку и швырнул через себя так, что в падении он крепко приложился головой к ступеньке крыльца. И сам я ударился, но это не стало для меня помехой. Приподнявшись с земли, я спиной навалился на Серегу и локтем проверил на прочность его шейные позвонки.
Затем я стоял у входа в летнее кафе и смотрел, как Серега поднимается с земли. Его дружок помогал ему встать на ноги, а он смотрел на меня – дико и зло, но с какой-то уже покорностью во взгляде. Так скалит клыки молодой сильный волк, проиграв сражение старому вожаку. Он еще рычит и злится, но уже признает чужую и к тому же законную силу.
Разбитый нос болел так, что из глаз сами по себе текли слезы. К тому же я пальцами зажимал ноздри, из которых лилась кровь. Словом, у меня не было никакого желания встречать повторную атаку на кулаках, поэтому правую руку я держал на рукояти своего пистолета, чуть высвобожденного из кобуры. Будет чем отпугнуть, если ребятишки снова полезут в драку. Стрелять, конечно, не стану, но на пушку, как говорится, возьму.
Но, похоже, Серега не собирался брать реванш. Видно, что не боец он сейчас: на ногах еле держится, взгляд потухший, не видать в нем огоньков, порожденных высоким напряжением боевого духа. А его дружок и вовсе тянул его к машине, стараясь не смотреть мне в глаза.
Я ожидал услышать нечто вроде «мы еще встретимся», но парни молча забрались в машину и уехали.
Глядя вслед отъезжающей машине, я нашарил в кармане носовой платок. Вернулся за столик, задрал вверх голову, чтобы остановить кровь.
– Больно? – вкрадчиво спросила Арина.
– И больно. И глупо. Вот скажи, чего я добился? – спокойно, без всякого душевного надрыва спросил я.
– Ты вырос в моих глазах.
Банально. Но ведь вся история взаимоотношений мужчины и женщины сплошь и рядом состоит из таких вот банальностей. Драки, убийства, заговоры, войны – все в этой куче, на вершине которой возвышаются победители и под которой погребены проигравшие. И как бы я ни старался убедить себя, что совершил глупость, мне все-таки было приятно осознавать себя на вершине успеха, наградой за который могла стать Арина.
В ответ я гордо промолчал. Зачем слова, если вся значимость события была заключена в одержанной победе. Триумфаторам вовсе не нужно быть ораторами: и так все ясно…