Кодекс - стр. 14

– Именно.

– Но мое письмо доставлено мне «Федерал экспресс»[9] всего три дня назад.

Это уже становилось интересным.

– Кто-нибудь из вас заметил адрес отправителя?

– Какое-то отделение почтовой службы «Мейл боксес» или что-то в этом роде.

Барнаби немного поразмыслил.

– Должен вам сказать, – наконец проговорил он, – что от этой так называемой кражи за милю несет махинацией со страховкой.

– Но я же вам объяснил, что коллекция не застрахована, – возразил Филипп.

– Вы объяснили, но я не поверил.

– Лейтенант, я историк-искусствовед и имею представление о страховом рынке в этой области. Коллекция отца оценивалась в полмиллиарда долларов и хранилась в деревенском доме, где всего-то защиты – замочки в шкафах. У отца не было даже собаки. Уверяю вас, такую коллекцию никто бы не согласился страховать.

Барнаби прищурил глаза и долго смотрел на Филиппа, затем повернулся к братьям.

Филипп шумно выдохнул и бросил взгляд на часы.

– Послушайте, лейтенант, вам не кажется, что это слишком серьезное дело для полиции Санта-Фе?

Если это не махинация со страховкой, то что же еще? Все, что угодно, только не кража. В голове, пока еще туманно, стала формироваться сумасшедшая мысль. Абсолютно бредовая. Но она помимо воли лейтенанта обретала форму, складывалась в некое подобие теории. Барнаби посмотрел на Фентона. До того пока ничего не доходило. Несмотря на все свои дарования, сержант был лишен чувства юмора.

Барнаби вспомнил телевизор с большим экраном, видеомагнитофон и лежащую на полу кассету. Нет, не просто лежащую – помещенную рядом с пультом дистанционного управления. Кассета словно вопила: «Посмотрите меня!»

Вот оно! Все встало на свои места. Теперь Барнаби ясно понял, что произошло. Он прочистил горло и повернулся к братьям Бродбент:

– Следуйте за мной.

Те вошли вслед за ним в дом.

– Садитесь.

– В чем дело? – занервничал Филипп.

Даже Фентон бросил на начальника недоуменный взгляд. Лейтенант подобрал с пола кассету и пульт дистанционного управления.

– Сейчас посмотрим пленку. – Он включил телевизор и вставил кассету в видеомагнитофон.

– Это что, шутка? – У Филиппа вспыхнули щеки, он и не подумал сесть. Братья смущенно мялись рядом.

– Вы загораживаете экран. Сядьте! – Барнаби опустился на диван.

– Это неслыханно!..

Каскад звуков перебил возмущенного Филиппа, и на экране, крупнее, чем в жизни, появилось лицо Максвелла Бродбента. Братья моментально сели.

Голос был низким, рокочущим и гулко отдавался от пустых стен:

«Привет с того света!»

Том Бродбент наблюдал, как лицо отца принимало обычные размеры и становилось резче – камера отъехала от снимаемого объекта, и на экране появился весь Максвелл Бродбент. Он сидел в своем кабинете за гигантским столом и держал в больших руках листки бумаги. Комнату еще не успели обобрать, и за его спиной на стене висела «Мадонна» Липпи; книжные полки не зияли пустотами, и вся скульптура и картины были на месте. Том поежился – на него наводил страх даже экранно-электронный образ отца.