Книга и братство - стр. 83
– Как Шива.
– Плетущий свою неистовую сеть!
– Именно. Краймондовские идеи – это просто модная смесь, бессмысленная, но опасная – своеобразный даосизм с примесью Гераклита и современной натурфилософии, а сверху налеплен ярлык марксизма. Философ – как натурфилософ, как космолог, как теолог. Платон неплохо поработал, вышвырнув досократиков.
– Да, но они вернулись! Знаю, что ты имеешь в виду, мне это тоже не нравится. Но не сводим ли мы вместе две разные проблемы?
– Ты подразумеваешь его личную мораль и его книгу. Но они неразделимы. Краймонд – террорист.
– Так и Роуз считает. И все-таки он дьявольски много знает и способен думать. Книга может оказаться куда интересней его поспешных провокативных мнений, которые он иногда высказывает.
– Он показал ее тебе?
– Конечно нет!
– Планируешь встретиться с ним?
– Я ничего не планирую, а просто не избегаю его! Нам надо как-нибудь встретиться с ним, чтобы спросить о книге.
– Да, да, я собираюсь созвать комитет, надо встретиться с ним…
– Надо будет найти верный стиль общения с ним.
– Правильней сказать «тон». Ты говоришь: «спросить о книге», – но мы ничего не можем сделать, кроме как в узком кругу возмущаться тем, что все мы год за годом платим собственные деньги на распространение идей, к которым питаем отвращение.
– Безумная ситуация. Джин могла бы поддерживать его, но он, конечно, не примет от нее помощи… и это не отменяет наше обязательство.
– Безусловно, он не примет от нее ни гроша.
– Книга ли изменилась или мы? Братство западных интеллектуалов против книги истории[41].
– Ты говоришь его языком. Нет книги истории, нет истории в этом смысле, все это просто детерминизм и amorfati[42]. Или, если есть на свете книга истории, то это «Феноменология духа»[43] и она уже устарела! Или ты думаешь, что на нас действительно поставили крест? Полно тебе, Дженкин!
– Не цитируй мне, дружище. Ты так не думаешь и не чувствуешь.
– Возможно, это не только наш рок, но и наше истинное свойство: быть слабыми и неуверенными.
– Ты думаешь, что мы в Александрии периода упадка Афин!
– Я уж точно не думаю, что мы имеем право отдавать птиц Уикен Фен, они нам не принадлежат. Можно я налью себе еще?
– Это твое вино, дурень, я же тебе его принес!
Джерард поднялся, словно собираясь уходить, и Дженкин тоже встал, глядя снизу вверх на своего высокого друга и ероша и без того растрепанные соломенные волосы.