Ключ под ковриком - стр. 12
Я торопился на день рождения кума. Он простой, бесхитростный, надёжный и никогда не унывающий парень. Собраться должны были как раз самые настоящие друзья. А не такие, что появились у меня, как только у меня появились деньги. Все знали, что работаю я до восьми, а потом бегом домой за своими, вызвать такси, и к девяти вечера уже в спортзале на баскетбольной площадке. Традиция такая. И только к полуночи – за праздничным столом. Когда тебе двадцать семь, батарейки никогда не садятся.
Обычно двенадцатичасовой рабочий день мы делили напополам с заместительницей. Которую я самолично взял на работу, и потом жалел об этом. Единственным её преимуществом был возраст. Я-то ни черта не соображал в рознице, и мне шеф советовал найти опытного зама лет пятидесяти. Когда Тамара Тимофеевна переступила порог с фразой «Здравствуйте, мне пятьдесят лет» – всё было решено. Нелёгкие обязанности мы разделяли поровну, левые деньги тоже, а вот ответственность была полностью на мне. Я же всё-таки главный, должны быть у меня какие-то преимущества.
В тот день мне нужно было оттарабанить от звонка до звонка. Когда я вернулся к полудню из налоговой, на заднем дворе стоял «газон» с минералкой, и водитель нервничал, ожидая разгрузки. Частенько, пока меня не было, Тамарка норовила напакостить. В моём гастрономе она неплохо устроилась и заколачивала денег побольше меня. Потому что подворовывала сверх тех скромных рамок, которые я пытался установить. Но как от неё избавиться, я не знал – Трудовой кодекс в то время был незыблем, и просто так уволить не получалось, а по своей воле она бы не ушла. Ошибок за свои три года директорства я делал много, и не знал, разгребу ли их когда-нибудь. Короче, фургон с минералкой сигналил, а грузчика не было. Я заглянул в склад с тарой: мертвенно бледный Вася валялся навзничь на ящиках. Оказалось, он просто дрыхнет после очередной ночной попойки. Вася был тот ещё персонаж. А других и не водилось в моём коллективе, который я неумело и наспех сколотил перед открытием. Вася здоровяк и силач, бывший машинист тепловоза. Через несколько лет после Чернобыля стал сильно сдавать, ещё и выпивать любил. Я его жалел и ненавидел одновременно. Каждый раз обещал уволить по статье, а каждая его смена и была очередным каждым разом. Что ж, снова мне разгружать самому. Напялил я фуфайку и по-быстрому помчался работать вместо Васи. Весь рабочий день был бегом. Когда выгрузка уже заканчивалась, во двор вкатился огромный чёрный мерседес.
Вышел плечистый бритый персонаж в тёмных очках – ну а кто ж ещё мог оттуда выйти. Не профессор же филологии и не инженер. Грозный амбал антенной огромного мобильного телефона ткнул в мою сторону: зови сюда директора. Я давно привык, что меня принимают здесь за кого угодно. Даже собственные подчинённые – чего уже ждать от таких высоких гостей. Тем временем широкоплечий услужливо открыл заднюю дверь, и оттуда ступил холёный дорого одетый дядечка в настоящей бобриковой шапке. Как у Брежнева на параде. Откуда ни возьмись нарисовалась Тамара Тимофеевна. У неё прям чутьё на всякую нечисть. «Свыня болото знайде», – как говорила моя деревенская бабушка.