Клуб одиноких сердец инженера Гарина - стр. 7
Объехав Мариентальский парк по Горбатому мосту и дальше проскочив кривым лонжероном по Садовой, выехал на Фильтровское шоссе. Прямое как стрела шоссе неожиданностей не преподносило. И это радовало. Организм, натренированный за последний год ночными бессонницами, хоть и не сдавался и продолжал сохранять всю правильную моторику водителя, но голова гудела, напоминая о пресловутых тета-ритмах в фазе быстрого сна. И действительно, внешняя симптоматика напоминала быстрый сон…
«Нет, это, конечно, полный бред, – подумал Рябов, втыкая четвёртую передачу, прибавляя газ и заходя на обгон надоевшей ему фуры, – быстрый сон в состоянии бодрствования… Мой гипоталамус меня бережёт! Не должны же были все мои друзья-нейрики настолько завраться».
Рябов рассмеялся. Кстати, на блокпосту сегодня опять не прозванивали его телефон. Значит, с секретчиками всё в порядке. Шеф наконец-то с ними договорился, и Скан получил в распоряжение ещё одну степень свободы. Теперь его телефон – это разрешённая к выносу и вносу флешка.
Рябов мимолётно вспомнил всю историю своего двойного конфликта с секретчиками и руководством НИИ. Тут, конечно, фактология событий выглядела из ряда вон… Нынешняя луна на ущербе в сравнении с теми громами и молниями просто круги на воде от хлопка ладошки, так себе – флюктуация прихотливого настроения ведущего разработчика.
История получилась скандальной, хотя никто из коллег-сотрудников почти ничего не заподозрил, ну, почти не заподозрил. Рябов, конечно, был не ребёнок и, когда несколько лет назад подписывал индивидуальное соглашение о секретности (со всеми пунктами угроз, наказаний и преследований), знал о запрете выноса любой научной информации из стен института в любом виде, включая записи формул в блокнотах, чертежи на столовых салфетках, не говоря уж о дисках или флешках, не вспоминая о любых электронных пересылках на чей-либо личный компьютер. Всё это он неукоснительно соблюдал. Появились телефоны со встроенной памятью и юэсбишными портами, и их стали проверять на блокпосту, причём без демонстрации процесса, как говорится. Помещали в небольшой контейнер, напоминающий СВЧ-печку, нажимали на кнопочку, оператор процесса что-то отслеживал на всегда закрытом для обзора посетителей экране, выщёлкивал на «клаве» учётную запись и возвращал ваш телефон, айфон, айпад… Отпад!
Рябов, неплохо знавший основы программирования, сообразил: отыскивают информацию с кодовыми метками. Попросту на каждом компьютере в НИИ стоит дополнительный блок цифровой обработки. И этот жук, даже не жучок, ставит характерные метки, теги. Информация начинает «фонить»…