Клуб одиноких сердец инженера Гарина - стр. 9
Утренний Питер смешивал краски для ясного на редкость дня: даже водная гладь Обводного канала казалась не болотно-серой, а слегка как-то стыдливо полазурела. Вот и Бронницкая, 19. Бывший доходный дом о шести этажах, на два подъезда с сохранившейся коридорной проходной планировкой. Квартира Искандера – на шестом, под самой крышей.
Заехав во двор, Рябов припарковал Жана у центральной клумбы с миниатюрной ротондой, под которой возлежал один из многочисленных питерских львов, заботливо отдраенный от многодесятилетних наслоений прошедшей эпохи и оказавшийся в результате чистки – мраморным творением с бронзовым ошейником и подписью на плите у львиного подбрюшья: «От имени и по поручительству графа А. Ф. Чернышова-Безобразова скульптура сия дарована и установлена в год 1887». Право парковать личный транспорт во дворе «у графа» ему, Рябову, оформили пять лет назад стараниями всё того же Феоктистова, так что на поверку выходило, что учёный-изобретатель имел отчётливые привилегии перед своими разномастными соседями, большинства из которых он, кстати, вообще не знал.
– Спать, спать, спать, – повторял Скан, поднимаясь на новеньком, с иголочки лифте, упрятанном в клеточный колодец образца 1913 года, на пятый этаж, а дальше пешком по лестнице в коммунальный квартирный коридор своего этажа.
Железная дверь с двумя замками, бесшумная, словно походка пумы на охоте, легко впустила хозяина в недра двухкомнатной квартиры. В недрах кто-то находился, кроме него. Фея? Нет, не может быть. Искандер поискал в прихожей её любимые кожаные кроссовки… Кроссовок не было. Не было и подаренных им красных туфелек на высоком каблуке. Не было и сумочки-рюкзака на вешалке. Жар полыхнул Рябову в виски, желание спать сделало вид, что пропало.
– Кто здесь может быть кроме меня, чёрт возьми? – громко сказал Рябов, зачем-то нащупывая телефон в кармане ветровки, словно это был пистолет или электрошокер. – Фея, если это твои шутки, отвечай сразу…
Ответила тишина. Рябов обследовал комнаты, ванную, туалет и даже открыл дверь небольшого чулана. Никого в квартире не было. Вспомнил расположение мелких вещей на рабочем столе в зале, порядок книг в шкафу, складок в полотнах задёрнутых гардин…
– Дожились вы, Искандер Ерофеевич, доработались! – сказал сам себе со значением Рябов. Но только ли себе? Вспомнил о секретчиках. Не было гарантии, что кто-нибудь из господ службы не заглядывал сюда за последние сутки для отстройки оборудования, так скажем…
Вспомнил о сценах любви с Феей в спальне и представил, что скрытые камеры могут это заснять… Достал из холодильника початую бутылку коньяку. Налил себе полбокала. Залпом выпил.