Киберспортсмен и недотрога - стр. 56
Когда мать вышла из тюрьмы, я встретила совершенно незнакомого мне человека. Да, она стала другой, но оставалась все такой же непонятной. Прикосновения матери всегда раздражали. Ее руки не ощущались, как бабушкины или… как сейчас Васины. Они настолько бесили, что я сбегала из дома дважды, не только после случившейся трагедии, но и до нее. В первый раз это было всего лишь на один день. Но меня никто не искал. Мать тогда попала в больницу после того, как отчим познакомил ее голову с углом тумбочки. Мама уверяла – совершенно случайно. Ага, три раза подряд.
Оба раза, когда я сбегала, я проводила время в одной и той же семье, которая жила в соседнем доме. К ним меня приводил знакомый мальчишка – Мишка, обаятельный и веселый, мой ровесник. Потом, когда меня находили и отдавали в руки сначала матери, а потом бабушки, мне еще долго не хватало общения с ним. С ним и его семьей.
– Мамуль, у нас нечего есть. – Дядя Коля обычно обращался к жене ласковым «мамуль», а тетя Люда его часто звала «папочка».
– А как же конфеты?
– Ты предлагаешь детям питаться конфетами? Я не понял, ты решила составить мне конкуренцию на звание родителя года?
– Хватит хорохориться перед Настенькой. Это я всегда мечтала о дочери, а ты все балаболил про футбол с сыном. И где этот ваш футбол?
– А вот меньше конфетами корми. Мишка, может, и позвал бы побегать с мячом.
– Это не дает тебе право сейчас забирать все внимание наших детей.
«Наших детей». Как будто я была их ребенком.
В них обреталось столько жизни и искренности! Они жили для себя и делились своей энергией. Ее было так много, что она лилась через край и наполняла окружающих. Только вот такие, как моя мать и я, являлись бездонными колодцами. Нас не наполнить.
Для того чтобы я смогла наполниться, мне следовало починить колодец и научиться наполнять его самой. Помощь не была бы лишней, но без усилий мой колодец так и останется пустым. Как в рассказе о том, что дай человеку рыбу – он не будет голодным один день, но научи его ловить рыбу – и он не будет голоден никогда.
Иногда мне казалось, что только благодаря Мишке, его дружной семье и их взаимопомощи я все еще верила в возможность счастливой жизни. Даже для меня. Просто надо было чуть-чуть потерпеть и приложить много-много усилий.
Долгие пять лет я боялась, но в то же время ждала возвращения в квартиру, где произошло убийство, только из-за желания снова увидеть ту семью. Но они к тому моменту уже переехали.
У мамы была другая теория: надо просто всем помогать (даже если не просят) – и тогда тебе ответят добром. Но она забывала, что нужно помогать и самой себе. Ее колодец всегда оставался пустым, а она пыталась черпать из него, чтобы наполнить другие. Для нее в этом мире важны все, кроме нее самой и ее дочери. И переубедить ее оказалось невозможно, ведь все иное мать считала проявлением эгоизма. А по мне, единственное адекватное ее решение – убийство. Не понимаю только, почему система доводит до такого, почему это не считается самозащитой? Убить своего насильника и того, кто бьет твою дочь, за пару минут до того, как он убьет вас, – что в этом ужасного?