Киберспортсмен и недотрога - стр. 55

Я позвонила в звонок. Дверь открыли сразу. На пороге стояла она. Ничему жизнь ее не научила.

Похожи ли мы с ней? Совершенно разные. Никто бы не заподозрил во мне ее дочь, а в ней – мою маму. Она невозможна в своей красоте. Несмотря на девять лет тюрьмы, избиения мужа и все другие горести, что она пережила, мама сохранила красоту и улыбку. Бесит.

Ее внешность казалась нереальной. Будто эта женщина пришла из магического мира – столько в ней было несостыковок. Светлые волосы, которые принимали за крашеные, ведь брови, ресницы и глаза у нее – темные. И если брови отливали коричневым, то глаза были настолько черны, что казались сплошным зрачком. Как будто она находилась в постоянном возбуждении или под действием наркотиков.

Еще более невероятным казался ее взгляд – душевный и нежный. Взгляд самого доброго человека на свете. Никто бы не поверил, что она может убить. Я бы тоже не поверила. Но я нашла объяснение – убийство тоже было знаком ее доброты.

Причину, почему она пошла на убийство, я прекрасно понимала. Это единственное, что я понимала в своей матери.

Эта женщина никогда никому не отказывала в помощи, к ней всегда можно обратиться. И неважно, что своей помощью она оказывала медвежью услугу. Она свято верила в иное. И ожидала ответа. Всегда. Даже если свою помощь она навязала насильно.

Невыносимая.

Хоть я и готовилась всю дорогу к нашей встрече, этого оказалось недостаточно. Я не знала, что сказать. Не смогла даже поздороваться. Постаралась вынырнуть из мыслей-воспоминаний и вернуться в окружающую действительность, но улавливала ее только урывками.

Кто бы сомневался – мать встретила меня с радостной улыбкой. Как? Как объяснить обществу и самой себе мое отношение к ней? Как объяснить, насколько отвратительными и извращенными были ее доброта и любовь?

Это жилище уже не выглядело моим домом. Квартира имела странный получистый вид. Мама убиралась в самых дальних уголках, но обычные повседневные действия по наведению чистоты не совершала. Как итог – вокруг была вечная недогрязь. Вещи и пятна посредине каждой из комнат, но при этом сверкающие дверцы шкафа и ни единой пылинки под кроватью. Все это будто кричало, что здесь живет кто-то странный.

Я не понимала мать, но это было объяснимо. Не ладили мы даже тогда, когда мне было восемь. А потом мы расстались на долгие девять лет. После, конечно, она жила с нами. Моя бабушка не могла не принять свою дочь и отказать в жилье. А вот я не хотела видеть мать. У меня были надежды, что при встрече с ней все изменится и она больше не будет той женщиной, что казалась мне человеком из другой вселенной, какой-то инопланетной. Сейчас я понимала, что эти мысли были очень странными для восьмилетнего ребенка. Но тогда странной для меня была только она. Может, это и к лучшему, что я не полностью переняла ее модель поведения. Хотя в чем-то я тоже инопланетянка