Каждому свое - стр. 10
– Я думаю только о благе Германии, – ответил Геринг. – И потом… структура власти, скорее всего, поменяется: речь, возможно, пойдет о триумвирате.
– А третий – кто? – искренне заинтересовался Роберт. – Уж не Гесс ли?
– Гесс для англичан самая удобная фигура…
– Такой бред можно нести только или по пьянке, или от крайней степени трусости, – перебил его Лей. – Подобное могло обсуждаться в сорок четвертом году. А сейчас – мы проиграли. Ты же летчик! Ты солдат. Гражданские, уходя, станут хлопать дверями, как советует Геббельс, но мы же солдаты, Герман! Мы должны уйти в бою.
– Я всегда знал, что ты позер и психопат! – закричал Геринг. – Но дураком я тебя никогда не считал! Всё! Иди к дьяволу! Мне больше не о чем с тобой говорить!
Сегодня утром, 20 апреля, когда русские армии грозили взять Берлин в кольцо, Геринг как ни в чем не бывало завел ту же пластинку:
– Есть такой военный термин – «тактическая капитуляция», – внушал он отдохнувшему Лею. – Монтгомери не пойдет на сепаратный мир, а «тактическая капитуляция» – другое дело. Я это точно знаю. Но его и Эйзенхауэра тоже нужно понять. Плебсу иногда приходится объяснять. Сейчас для американцев и англичан русские – герои. Нужно это перевернуть. Русские снова должны сделаться большевиками! Нужно прямое обращение немецкого народа к братским народам с просьбой спасти его от большевиков. От тебя большего не требуется! А после можешь красиво погибнуть в бою. Я лично тебе мешать не стану. Я сам, может быть, поступлю так же. Но мы должны спасти немецкий народ.
– Ты уже говорил об этом с фюрером? – равнодушно поинтересовался Лей.
Геринг усмехнулся, что значило: ну-ну, давай порезвись!
– В деле спасения немецкого народа мы с тобой отыгранные пешки, Герман, – продолжал Лей. – Все, что мы можем – это предать фюрера и какое-то время посуетиться или погибнуть вместе с ним, чтобы хоть перед детьми не так стыдно было. Я для себя выбрал второе.
Геринг возмущенно указал на потолок:
– Здесь все чисто! Чего ты стараешься?! – Он махнул рукой. – Ладно. Позже поговорим.
Этим утром Гитлер отдал приказ генералу Венку развернуть 12-ю армию на восток и ударить по русским; но тут же передумал и хотел отдать другой приказ: и Венку, и командующему 9-й армией Буссе (которого Венк должен был выручать после некомпетентного командования Гиммлера) срочно начать движение на Берлин.
Присутствующий при этом Риббентроп ничего не понял в тактических расчетах, зато хорошо осознал: фюрер сам начал паниковать. Кейтель, похоже, тоже утратил способность здраво мыслить и со всем соглашался.