Казанский альманах 2018. Изумруд - стр. 15
– Тохтамыш должен быть наказан, я так хочу!
Он и сейчас, начиная военный совет, повторил слова, не выходившие из головы. Багатуры, которые привыкли подчиняться беспрекословно, почтительно склонили головы:
– Слушаемся и повинуемся, повелитель!
– А теперь смотрите сюда. – Тимур указал на карту, спешно раскиданную перед ним. – Тохтамыш шёл впереди нас и мог выбрать лучшее место для сражения, но Аллах помутил его разум, и он выбрал худшее. В случае вынужденного отступления его воины упрутся в воду, если же придётся отступить моим туменам, у нас найдётся место для передвижений, – мы отойдём сюда, к Чёрной реке.
Корявый палец старика уткнулся в изогнутую линию, которая изображала реку Сок.
– Здесь мы сможем создать крепкие оборонительные сооружения, и я хочу, чтобы их принялись строить уже сейчас. А завтра мы расставим силы так: сюда авангард, левое и правое крыло раскинем перед холмами. Мой тумен останется в запасе и вступит в бой, когда понадобится.
Совет затянулся за полночь, в шатре говорил только повелитель, все остальные лишь кивали головами, восхищаясь полководческим гением великого эмира. А Тимур выставил на карту любимые им деревянные фигурки и двигал их по карте. Он разделил своё войско на семь кулов[14], для прикрытия левого и правого крыла ставил по кулу, усилил главный отряд и оставил один кул на резерв. Особое внимание Тимур уделил канбулам[15], призванным поддерживать основные крылья войска. Расставил он и лучников, и копейщиков. Военачальники, как только получили приказы кому и как действовать в предстоящем сражении, поспешили к воинам.
Тимур остался один, он ещё долго передвигал почерневшие от времени фигурки, любовно поглаживал их. Он возил их с собой во все походы, оберегал, хранил, они были его талисманом, залогом неизменной военной удачи. И сегодня он верил в их чудодейственную силу, верил, что предстоящий день наградит его заслуженной победой.
Доложили о Тимур-Кутлуге, ордынец торопливо склонился перед эмиром:
– Повелитель, позвольте говорить.
– Что ты хотел, царевич?
– У меня остались верные люди в стане хана Тохтамыша. Позвольте подкупить одного из них.
– Кого? – нахмурился Тимур. – И какая нам с того выгода?
– Это ханский тугчи[16], повелитель. В нужный момент он бросится назад, и ордынцы примут это за сигнал к отходу. Они побегут, а врага всегда легче нагонять, чем встречать лицом к лицу.
Тимур недовольно засопел, но спустя мгновение хмурая складка на лбу разгладилась. Он и сам не раз применял хитрые уловки, когда брал неприступные города и вступал в тяжёлые битвы. Разве сейчас не такой момент, и Тохтамыш не опасен, не равен ему, эмиру Тимуру, по воинским силам? Почему бы не согласиться с предложением ордынского перебежчика? Если он спешит погубить своего бывшего господина столь бесчестным способом, стоит ли ему мешать? И он дал знак Тимур-Кутлугу.