Катись, бывший! - стр. 34
Поток мыслей исчезает за белым шумом.
Аня садится на корточки рядом со мной и сосредоточенно поправляет выбившийся из-под пояса край желтой футболки с синим трактором.
Взгляд прилип намертво. Кирюша что-то лепечет серьезной матери, а в ее глазах сияют яркие солнечные лучи. Они подсвечивают фарфоровую кожу и ласковыми зайчиками оседают на струящихся прядях.
Рука тянется заправить за ухо шелковистую прядь. Ей неудобно. Волосы лезут в рот. Кому понравится?
А еще они мешают наблюдать за ней.
Я помню Аню красивой девушкой, верным другом, сильной женщиной и отвязной любовницей. Но заботливой и ласковой матерью вижу только сейчас.
От ее новой роли башню рвет гораздо сильнее.
— Поехали, — с трудом выдавливаю слова через напряженные до хрипоты связки. — Сегодня за ужин отвечаю я.
— Так возьми корзиночку и набери все, что нужно, — не отвлекаясь от своего занятия, огрызается Аня. — А мы с Кирюшей пока выберем десерт, да?
— Понимаешь, — растягиваю слова и подбираю достойную причину. — Я привык работать со знакомыми продуктами…
— Они везде одинаковые, — окидывает снисходительным взором.
Выкручиваю обаяние на полную мощность. Вспоминаю жалобный взгляд Кирилла и так же округляю глаза.
— Не горю желанием опозориться перед сыном, — хлопаю ресницами.
Смотрит с подозрением. Прищуривается, водит носом. Представляю, как она задерживает воздух внутри и пробует его на вкус.
Не женщина, а порождение дьявола.
Слышу, как трещат швы на моем черном поясе по вранью, лести и витиеватым формулировкам.
— Тут рядом. Минут десять максимум, — умоляюще складываю перед собой ладони. — Ты же не дашь мне упасть грязью в лицо?
Прыскает. Прижимает руку ко рту, пока я старательно шмыгаю совершенно чистым носом.
— Лицом в грязь.
— В моем случае одно и то же.
— И то верно, — хмыкает и поднимается на ноги. — Поехали, Кирюш. Сегодня папа нас кормит. Только платишь сам! Не собираюсь из-за твоей прихоти тратить кучу денег за названия брендов.
— Я подумаю, — цыкаю и довольный лечу к выходу.
Будто я дал бы ей заплатить. Только через мой труп.
17. Глава 17. Аня
— Мам, ты скола?
— Скоро, птенчик, скоро!
Заканчиваю последние приготовления: прыскаю любимые духи на запястья и шею, растираю руки вишневым кремом, поправляю подсохшие пряди.
В последний раз кручусь перед зеркалом.
Шелковая комбинация из топа с кружевом по краю декольте и шорт ласкает кожу, а халат легко падает на плечи.
Все поблекшие растяжки скрыты. Не видно, где тело пострадало после беременности. Кирилл родился весом в три килограмма пятьсот грамм. Настоящий богатырь. И дался он мне нелегко.