Катись, бывший! - стр. 23
Стягиваю раздражающий предмет гардероба и бессовестно заталкиваю его в рюкзак. В жизни бы не надела, но Кириллу нужен наглядный пример. Без него он отказывается одеваться теплее. Однажды я при нем забросила шапку на полку, а на улице стояли холода. Сын потом неделю отказывался носить свою. Приходилось долго и муторно его уговаривать.
Вот и сегодня. Не намотай я на шею жалкую тряпку из тончайшего шифона, Кирилл бы в сад пошел в шортах. А так послушно надел брючки и озаботился легкой ветровкой на случай дождя или ветра.
Упрямец. Весь в Лазарева.
Не в меня же.
— Шо мама не понимает? — знакомый говор приятно ласкает слух. — Говнюк белобрысенький мою вишенку попортил, а сам в кустики. Пристрелить да дело с концом.
— Ну, мам…
— Ладно, шучу. Тут тетя Лада передавала привет. Спрашивала, как там дела с Кирюшкиной речью. Занимаетесь?
— Вчера у логопеда побывали в первый раз. Тамара Игоревна сказала, что у него все в пределах нормы. Остальное выправится по ходу занятий, — мычу и расстёгиваю молнию кожаной куртке.
Жарко, сил нет. Водитель зачем-то включил печку, хотя отметка на термометре дошла до семнадцати градусов. Вовсю припекает солнышко, несмотря на утреннюю морось и прохладный ветер.
На улице лужи высохли, а в машине жарит как в аду. Скоро сварюсь на хрен.
— Как хорошо. Слушай, вишенка…
Мама делает паузу, и я пользуюсь ею для просмотра сообщения от Мадины Ивановны.
«Анечка, добрый день! Вы знаете, я сегодня проснулась, почистила чакры, сходила к психологу-астрологу и подумала. Как насчет бирюзовой плитки прямо посреди коридора? Обязательно мозаикой, чтобы с плавным переходом цвета! Будто ступаешь в воды Средиземного моря»
— Лучше бы вы голову почистили, — пробурчала я.
— Что? — спрашивает мама.
— Ничего. Клиентка с очередной безумной идеей, — кисло отзываюсь и шлю пальчик вверх в чат с Мадиной Ивановной. Сейчас с ней лучше во всем соглашаться. Когда чакры снова забьются, передумает насчет мозаичной плитки. — О чем ты говорила?
— Приехать к вам в гости, вишенка.
Растерянно моргаю и отнимаю смартфон от уха, затем вновь подношу ближе.
— Приехать? — осторожно уточняю. — Насовсем?
— А ты бы хотела?
Мама замолкает. Кожей чувствую ее напряжение, которое сквозит в каждом вдохе. Она волнуется. Боится, что я откажу. Потому что расставались мы, мягко говоря, не на доброй ноте. Сколько скандалов было перед поездкой. И после нашего одностороннего «расставания» с Лазаревым тоже.
Но это же моя мама. Несгибаемая Зинаида Федоровна, которую побаиваются все наши соседки по дому в Сочи. Она нужна мне здесь. Сейчас. Без нее против урагана под фамилией Лазарев я не выстою.