Картограф - стр. 33
– Я больше не буду, – растерянно пролепетал Филя. – Не знал, никто не объяснил.
– Ну-ну, не расстраивайтесь. Я ведь подстраховался и всех из Караван-сарая загодя удалил. Мы попозже сходим туда и сорвем ваше яблочко. Может, никто и не заметит. Теперь о главном: больше трех карт в неделю не рисовать, а то хватит апоплексический удар. Да, в таком молодом возрасте, представьте себе! Третьего дня хоронили молодчика, принялся штамповать одну за одной, до денег был жадный. Нашли на полу, уже холодного. Из носа крови натекла целая лужа, кораблики пускать можно. И еще, когда рисуете, держите при себе стерильный инструмент. Грязным ножом пальцы тыкать не дело. Хотите, продам вам по знакомству великолепный набор?
Филя готов был уже кивнуть, но Витя пнул его под креслом. Филя отрицательно помотал головой.
– Не хотите как хотите, – сказал Гомункул чуть раздраженно. – Помните, отныне и вовеки веков вы себе не принадлежите.
– Скажите, а почему именно я стал картографом? – спросил Филя.
– На этот вопрос трудно ответить. Скорее всего, ваша матушка, будучи на сносях, лакомилась мясом черного петуха.
– Что?! Какого петуха?
– Глупо звучит, правда? Не менее глупо, чем ваш вопрос. Никто не знает, почему становятся картографами, проводниками или, скажем, посланниками. Так получается. Врожденный дефект, внутриутробная травма. И это, заметьте, на всю жизнь.
– Так значит, я не смогу писать иконы? – с тоской в голосе спросил Филя. Перед его мысленным взором с грохотом захлопнулась дверь мастерской.
– Писать-то сможете, да никто их не купит. Кому нужны оскверненные святые? Нет, теперь, когда вы нарисовали карту, другое ремесло вам не дастся. Забудьте прежние мечты, новая жизнь, в которую вы вступили, будет куда интересней.
Филе вдруг подумалось, что вступил он не в жизнь, в самое настоящее дерьмо. Поди теперь отмойся! Гомункул сочувственно покачал головой и ничего не сказал.
– Если у вас возникнет во мне необходимость, мой адрес вы знаете. Только больше никого с собой не привозите, я по-стариковски ценю тишину и уединение.
– Между прочим, пергамен ему дал я, – обиделся Витя. – Без меня бы он не нарисовал карту!
– Простая случайность! – сказал Гомункул, поворачивая к нему голову. – Нечего приписывать себе подвиги, которых не совершали. Эка невидаль передать мастеру инструмент. Вы еще себя, юноша, не нашли. Вот взяли вы у меня лягушку, вы хоть знаете, что с ней делать?
Витя покраснел и промямлил:
– Тренировать.
– Тренировать, – передразнил Гомункул. – Уморите животное, и ничего не получится. Ладно, считайте, что я вам ее продал. Давайте полтинник.