Капля бога (сборник) - стр. 27
Она была – любовь.
И могла только – любить и понимать.
Принимать и сочувствовать.
Отдавать поддержку и делиться любовью.
И каждый человек на этой планете, возлюбленной Богом, – был каплей Бога.
Каждый был – чистой и любящей и принимающей и светлой Божественной душой. Частичкой Бога.
Просто – они об этом забыли.
И она – вспомнила об этом…
Она вспомнила…
…Она лежала в темноте с открытыми глазами, и стрелки будильника тикали, и звучание это казалось ей каким-то чистым и благостным. Как будто какое-то новое время отсчитывали эти стрелки. Новое время в ее жизни. Потому что то, что она вспомнила, было таким новым и сильным, таким свежим и чистым, что только другая, чистая и светлая жизнь могла начаться после этого воспоминания.
«Вспомни о капле… Вспомни о капле…» – опять пронеслось в ней, и она улыбнулась этим словам, улыбнулась светло, как лучшим и самым светлым словам, которые когда-то звучали в ней. Потому что знала, кому принадлежит этот голос. Ему, великому и сильному, которым было проникнуто все вокруг. Тому, чьей каплей она была.
Она вспомнила…
Она вспомнила…
И она улыбнулась опять, улыбнулась светло и легко. И вздохнула легко, и поудобнее устроилась головой на подушке, прижавшись нежно и осторожно к телу мужа, спящего глубоко и дышащего глубоким, сильным дыханием, и подумала, засыпая, просто уходя обратно в свой светлый сон: «Он тоже капля… Капля моя любимая…»
…Утро было свежим и чистым. И узоры на стеклах кухонного окна были прозрачными и чистыми. И она, Марина, была прозрачная и чистая, как будто бы просветленная тем светом, в котором была во сне и которым, как она вспомнила, и была сама.
Она встала почти неслышно. И немного постояла у кровати, глядя на Вадима, уткнувшего лицо в подушку и спящего сладко, как могут спать только дети. И подумала с нежностью – да ведь он тоже спит так, как Артемка с Арсением, крепко и глубоко, и улыбнулась, светло радуясь этой их возможности полноценно и глубоко спать. И выключила кнопку будильника – нечего ему трезвонить, раз уже она проснулась. И подоткнула одеяло, чтобы Вадим лежал, как в теплом уютном домике, и подумалось ей как-то светло – пусть еще поспит немного.
И пошла в ванную, потом на кухню ставить чайник. И постояла немного у разрисованного за ночь кухонного окна, оттягивая время, давая детям еще несколько уютных и сладких минут побыть во сне, в теплых и мягких постелях.
И когда зашла она в комнату, еще темную, только фонарь с улицы освещал ее неярким теплым светом, подумала опять – легкое свое: «Вот, спят мои капли… Капельки мои любимые…»