Канарейка и Дракон - стр. 9

Я понимала, что мне будет очень сложно улизнуть от такого человека, если и правда решит, что жена из меня — лучший вариант. И у меня было всего лишь два варианта: отбить у него желание сделать меня своей супругой или найти ему партию лучше.

Я решила действовать в двух направлениях.

И если все получится, то мы с Тимором сможем сбежать.

— Ты очень наивна, Тамсин. Созидать может только истинная сила, — усмехнулся Фаркесс. — И какая же сила у тебя?

Я смотрела внимательно, пытаясь уловить значение этого вопроса. Меня не покидало чувство, что Ванора понял... почувствовал. Но для айстура он был слишком спокоен. Хребтоники в отличие от ледяных магов и их драконов сливались с силой быстро и их почти не нужно было обучать мастерству, в отличие от непростой, почти уничтожающей тебя изнутри холодной магии, которая питалась твоей жизненной энергией. У хребтоников все было наоборот: когда я чувствовала огонь внутри, то он всегда поддерживал, помогал мне, усиливал мою жажду жить. Я могла бы прямо сейчас запустить огнем в Фаркесса. Да, скорее всего это стало бы последним, что я в жизни сделала, но я могла защищаться, даже будучи необученной.

А Тамсин обучалась, тайно, нерегулярно, но учила и заклинания по старой книге, которая предназначалась для всех магов, как универсальный курс. Книга была с островов Стеллариума, чудом оказавшаяся в сундуке со старыми фолиантами, которые почему-то Клейд Иртиос отказался выставить на полки своей библиотеки. Там-то два года назад настоящая Тамсин и нашла книгу, которая подарила ей лучик надежды, что она сможет сбежать с братом.

Но случилось падение в пруд, и слабое сердце девушки не выдержало.

Как и мое.

Теперь я здесь и должна завершить начатое, чтобы спасти себя и Тимора.

— Бытовая, но не левитация, я всего лишь хорошо чувствую магические травы и яды. Ничего особенного.

— То есть можешь отравить без улик?

Мне не нравилось, куда свернул наш разговор.

— Как и любой бытовик-травник, Фаркесс. Или вы интересуетесь, как заказчик? — поддела я его насмешливым тоном. Про бытовика-травницу я не соврала — у Тамсин были небольшие таланты в этом виде магии, да и девушка была вынуждена почти всю жизнь готовить себе отвары для укрепления здоровья. После побега настоящей матери отец впал в уныние и детьми вообще не занимался, больше тираня их.

Фаркесс довольно растянул губы.

— А если это так, то ты мне поможешь? Станешь самой молодой преступницей в Норгейне.

— Сомнительная слава, — улыбнулась я на шутку. Точнее, сарказм. Фаркесс шутить от души не умел, а только колоть острым краешка льда своего нутра, но мне, почему-то, показалась эта черта милой. — Но, думаю, у тебя есть люди понадежнее. Или ты хочешь привязать меня к себе тайной навечно?