Канал имени Москвы. Том 2 - стр. 2
– Ох, не говори так, – тут же одернул его другой. – Камбуз – это когда на лодке. А обитель – дом наш.
Мальчики благочинно замолчали, а потом все же не выдержали и оба весело прыснули. Но не громко, чтобы Пухлый не слышал. Дел еще, конечно, невпроворот, и пока все не закончат, сна не видать, но ему они помогать точно не станут. Стукач он, Пухлый, и все больше послушников прибавляли к его прозвищу слово «тухлый», причем ставили его впереди. Пухлый всегда возводил кляузу на мальчиков, да и делал это почти открыто, набивал «плюсы» перед старшими, и самое обидное, что у многих братьев-лекторов такое поведение встречало благосклонность. Но не у всех, к счастью. Вот и сегодня Тухлый-Пухлый настучал брату Феклу, что они брали плоскодонку и тайком на плотину плавали, – она ж северным концом-то в Пустые земли уходит, как не посмотреть? Наказание было суровым, и розог не избежали, и, видимо, не спать теперь мальчикам до утренней зари. Но и Пухлому брат Фекл трудовую повинность определил. За донос! Причем самую тяжелую: в одиночку все котлы перечистить.
– Говорят, завтра брат Дамиан прибывает, – как бы невзначай упомянул мальчик, вспомнивший о камбузе.
– Возлюбленный брат Дамиан – Светоч Озерной обители, – последовал зазубренный ответ. Но царившая в воздухе хоть и деловитая, но веселая атмосфера словно чуть потяжелела.
Первый мальчик вздохнул, искоса глядя на товарища. Потер друг о дружку усталые руки и очень тихо сказал:
– Как думаешь, если бы на его месте был брат Фекл, все было бы по-другому?
На этот раз ответа не последовало. Но воздух будто бы еще налился тяжестью. А потом оба мальчика вздрогнули и побледнели. Потому что где-то далеко, во тьме, таящейся за окнами, завыли псы Пустых земель.
Но сюда псам не добраться. Обитель защищена надежней, чем само Пирогово, и к ней не пробраться никаким врагам. И сама обитель, и некоторые уединенные затворнические кельи возведены на сваях посреди огромного Акуловского озера (самое большое в цепи водохранилищ, его еще зовут Учинским или Уч-морем), и широкая водная гладь является лучшей защитой. А от непрошеных гостей из числа лихих людишек стерегут капитаны.
Укрытая ночью, лодка бесшумно коснулась носом сваи. Лишь плеск – как будто из воды, посеребрив брюхо в лунном свете, выпрыгнула рыба. Возможно, так оно и было – те, кто находился в лодке, умели не производить лишних звуков. Две фигуры незаметно проскользнули на плот, служивший плавучим причалом; вой, пришедший из тьмы, застал их уже внутри обители.
…Девять печатей будут сорваны, когда армии