Кампанелла - стр. 8

Родился будущий философ-революционер около шести с половиной часов утра 5 сентября 1568 г. в Стило (в Античности – Канзулинуме) неподалеку от Стиньяно, в Калабрии. В те времена слава этих земель давно померкла, поскольку малая родина Кампанеллы вместе с такими историческими областями, как Кампания, Апулия, Базиликата, Молизе и Абруцци, входила в состав Неаполитанского королевства[6], которое с самого своего основания в конце XIII века находилось под властью чужеземных захватчиков: сначала французов, а с середины XV века – изгнавших их оттуда испанцев. Испанцы использовали эти земли как «дойную корову», нещадно выкачивая из Неаполитанского королевства золото, сырье, продукты; очередной вице-король, как правило, задерживался там всего на несколько лет, высасывая все соки и уступая место другому пауку в человеческом обличье; исключением был разве что дон Педро Альварец де Толедо, правивший 21 год, но зато казнивший за время своего правления 18 тысяч человек, столько же отправивший на галеры и «выкачавший» из королевства 20 миллионов золотых… А прежде ведь вся южная часть итальянского «сапога» (Калабрия – его «мысок») была частью Византии – вкрапленные туда мелкие государства лангобардских варварских князей можно в расчет не принимать, поскольку они хотя периодически и воевали с Византией, все равно находились в орбите ее политического и культурного влияния. По ее полям проходили войска сурового Константа II, фактически учредившего в сицилийских Сиракузах свою столицу, где он и нашел свою смерть от руки заговорщиков, ее землю орошали своей кровью сошедшиеся в кровавых схватках воины Карла Великого и императрицы Ирины, ради захвата власти ослепившей собственного сына…

Но войны начинаются и заканчиваются, а жизнь идет своим чередом. Византийское влияние в Калабрии сохранялось очень долго, даже когда юг Италии отсоединился от Византии, погрязшей в иконоборческих распрях. Спасаясь от преследований еретичествующих василевсов Константинополя, в эти места со всей империи бежали иконописцы и художники, священнослужители и богословы[7], философы и музыканты – это была одна из первых волн византийской эмиграции в Италию, подготовивших феномен Возрождения. Достаточно взглянуть на южноитальянские произведения средневекового искусства, памятники архитектуры, чтобы удостовериться в их византийских корнях. Тамошние церковные песнопения, как зафиксированные позднее нотной грамотой, так и передававшиеся изустно из поколения в поколение, – византийские. Уже на излете Средневековья, в XIV веке, известнейший местный уроженец монах Варлаам, философ и богослов, поклонник античной культуры, выступил в Константинополе с рациональной критикой мистического движения византийских монахов-исихастов, погружавшихся в своего рода медитацию, дабы узреть Фаворский свет божественной сущности, вместо практической христианской деятельности, да еще и объявлявших науку «вредной». Разумеется, противники обвинили Варлаама в склонении пред «эллинской премудростью» и, соответственно, в «прелести», то есть уловлении дьяволом. Пожалуй, во многом Варлаама можно было бы назвать предтечей Кампанеллы, хотя последний вряд ли одобрил бы схоластическое преклонение предшественника перед Аристотелем. Между прочим, в Стило, на родине Кампанеллы, до сих пор живут говорящие по-гречески потомки византийцев. Вряд ли мы ошибемся, отказав великому мыслителю в греческих корнях.