Кампанелла

Контрреформация – с конца XIX века общее название политики католической церкви и применяемых ею мер для борьбы с европейским протестантизмом, принятых в середине XVI века на Тридентском соборе. – Здесь и далее примеч. автора.

Перевод с английского наш.

Перевод с английского наш. Полный текст сонетов см. в Приложении.

Перевод с английского наш.

Перевод В. Дмитриева.

Население Калабрии во времена Кампанеллы составляло около 545 тысяч жителей.

Мы нарочно отделяем одних от других, поскольку в византийской традиции богослов-мирянин был вполне естественным явлением.

Достаточно упомянуть о том, что византийцы и затем норманны довольно долго выбивали арабов с Сицилии, а в IX веке город Бари, известный с XI века всему миру христианский центр поклонения святому Николаю, был столицей Муфарита ибн-Салима, главы тамошнего мусульманского эмирата.

Ж. Делюмо предлагает несколько иную версию: Мартелло – это общая фамилия супругов, а будущий философ взял в качестве фамилии прозвище деда. Это противоречит, однако, заявлению на допросе 23 ноября 1599 года самого Кампанеллы, наименовавшего своих родителей Джеронимо Кампанелла и Катарина Базиле.

Хотя ничего невозможного не было, почти в это же время, в 1585 году, римским папой стал Сикст V, пройдя всю иерархическую лестницу, что называется, с самых низов, будучи сыном крестьянина и подавшись во францисканцы.

Перевод А. Горфункеля.

Перевод А. Горфункеля.

Как писал И. Григулевич: «Доминик отличался слепой преданностью папскому престолу. Судя по всему, это был тип бездушного фанатика, готовый на любое преступление во имя торжества “святого дела”. Бертран Рассел отмечает, что Доминику была свойственна только одна человеческая слабость: ему больше нравилось разговаривать с молодыми женщинами, чем со старыми». Кстати, один из самых известных процессов Средневековья – сожжение Жанны д’Арк – формально был проведен именно доминиканскими инквизиторами.

Как сказано в «Молоте ведьм» (ч. 2, гл. 9): «Изображение этого животного (кошки. – Е. С.) – постоянный символ неверных, тогда как символ доминиканцев – собака. Поэтому они всегда преследуют один другого. Орден доминиканцев изображался в виде лающей на еретиков собаки, находящейся у ног основателя ордена» (перевод Н. Цветкова). В цикле росписей Испанской капеллы флорентийской церкви Санта-Мария-Новелла второй половины 1360-х годов авторства Андреа да Флоренцы доминиканцы прославлены как богословы, проповедники и инквизиторы, причем, как пишет Вазари, доминиканцы аллегорически представлены «в борьбе с еретиками, изображенными волками, нападающими на овец, которых защищают многочисленные псы, отгоняющие и убивающие волков» (перевод А. Габричевского).

Вполне в духе своего покойного друга новый папа рассуждал в булле 1233 года, обращенной к епископам Майнца и Гильдесгейма: «Необходимы самые суровые меры, ибо там, где лечение не помогает, необходимо действовать мечом и огнем. Гнилое мясо должно быть вырвано».

Под епископами в данном случае подразумеваем верхушку Церкви как класс, включая всех – кардиналов, архиепископов и епископов, а не только нижнюю степень архиереев.

Оба не только отличились приспосабливанием методов Аристотеля к защите католической веры, но и были весьма «сведущи» в демонологии, вплоть до половой жизни нечистых: Фома в своих двух «Суммах» рассуждал о мужчинах-дьяволах – инкубусах, возлежащих на смертных женщинах, и женщинах-дьяволах – суккубусах, лежащих под смертными мужчинами, причем для зачатия своего потомства дьявол вынужден красть сперму смертного мужчины, так как не имеет собственной, для чего оборачивается суккубусом, а приняв ее, становится инкубусом и внедряет в смертную (см. «Молот ведьм». Ч. 1, вопрос 3). Альберт писал о ламиях, которые, не будучи ни людьми, ни демонами, но зверями, принимают облик летающих женщин.

Перевод с английского наш.

Перевод с английского наш.

Весьма интересное предложение монаха-доминиканца – изъять инквизицию из рук его собратьев и вернуть епископам, у которых ее отнял еще Григорий IX.

Перевод с английского наш.

Перевод с английского наш.

Перевод с английского наш.

Перевод И. Перельмутера. Вот лишь один из множества случаев: «Что же можно сказать об отшельнике, который не так давно обитал неподалеку от нашего города. Немало постаравшись и снискав себе имя человека достойного, он построил в роще келью и украсил ее изображениями святых. Из этой кельи он выслушивал исповеди женщин через маленькое окошечко, над которым находилась хорошо скрытая опускная решетка. Если женщина казалась ему привлекательной и была одна (а это бывало очень часто, так как люди относились с полным доверием к его благочестию), он предлагал женщине просунуть через окошко голову и посмотреть на изображения святых. Как только женщина это делала, он опускал решетку и, поймав шею женщины как бы в петлю, выходил наружу и познавал свою пленницу. Однажды случилось, что в то время, когда какая-то женщина оказывала ему сопротивление, неожиданно пришла другая женщина и застала его врасплох. Перепуганный отшельник сразу же убежал» (параграф 20).

Конечно, монашество развивалось на Востоке, где были его корни, и на Западе разными путями, но не настолько, чтобы говорить о радикальном расхождении, особенно учитывая различные гибридные формы (например, проникновение сирийских традиций через Константинополь и Галлию в Ирландию – через святых Иоанна Златоуста, Германа Оксеррского, Иоанна Кассиана и Патрика). Как типичную черту истории западного монашества стоит отметить стяжательство старых орденов, порождавшее реакцию в виде появления орденов новых, нищенствующих – францисканцев и т. п., которые, однако, хитрые и расчетливые римские папы быстро брали в оборот и использовали в своих целях – тех же францисканцев, гумилиатов, доминиканцев и других.

Горькая ирония состоит в том, что в советское время Аристотель вновь стал идолом античной философии – с легкой руки К. Маркса, назвавшего его «самой универсальной головой… (исследовавшей) существеннейшие формы диалектического мышления» и «Александром Македонским греческой философии». Аристотеля противопоставляли его почтенному учителю, Платону, как материалиста идеалисту, хотя по трезвой оценке идеализма в философии Аристотеля гораздо больше, нежели материализма.

Он называл Аристотеля «мудрейшим из знатоков начал» и таким образом восхвалял его основы: «Аристотель написал книгу, которая называется «О десяти категориях» с той целью, чтобы посредством немногих родовых обозначений сделать доступным пониманию бесконечное многообразие вещей, неохватное для знания; чтобы, таким образом, то, что было непостижимо для науки из-за неохватного своего множества, с помощью немногочисленных родов подчинилось духу и стало бы предметом знания» («Комментарий к Порфирию») – перевод Т. Бородай.

Он восхищается: «Только Аристотель не остановился перед тем, чтобы выявить способы [логической связи] высказываний, исходя из самих вещей, и выразить это, то есть открыть закономерность… (и) превратил философию в точное искусство» («Толкование «Аналитики» Аристотеля») – перевод С. Аревшатяна. «“Категории” Аристотеля необходимы для всей философии, ибо они являются введением в философию в целом, так как с их помощью мы постигаем все сущее» («Анализ “Введения” Порфирия») – перевод С. Аревшатяна.

Ж. Делюмо датирует Парижский собор 1204 годом; неужели столь быстро распространилась занесенная из взятого 13 апреля 1204 года Константинополя «аристотелевская зараза»? Вряд ли.

Перевод И. Черняка.

Перевод К. Бандуровского, М. Гейде.

Перевод К. Бандуровского.

Перевод К. Бандуровского.

Перевод Ш. Богиной.

Перевод Ш. Богиной.

Перевод с английского наш.

Перевод с английского наш.

Существуют стихотворные переводы этого довольно популярного сонета Кампанеллы, однако нам важнее смысл, чем форма. Полный наш перевод и комментарии см. в Приложении. В целом перевод М. Фиалко более удачен, чем С. Шервинского.

Перевод А. Горфункеля.

Перевод М. Фиалко.

Перевод О. Кудрявцева.

Перевод М. Фиалко.

Падуанские «александристы», последователи античного философа Александра Афродисийского, отрицали бессмертие отдельных душ, «придуманное законодателями, чтобы держать в узде народ», и утверждали естественное происхождение человека; падуанские же «аверроисты» пытались противопоставить «схоластическому Аристотелю» «истинного» на основе «Великого комментария» к Аристотелю, созданного арабом Аверроэсом.

Так представляется вернее всего, если Томмазо было тогда 17 лет (1585), хотя есть мнение, что диспут состоялся, когда Кампанелла был уже переведен в монастырь в Никастро (1586).