Кампанелла - стр. 7

Кампанелла очень гордился прозвищем своего деда, которое тот передал сыновьям и внукам, можно сказать, уже в качестве фамилии. Campana по-итальянски означает «колокол». Суффикс – ella – уменьшительный, но он не предполагает фамильярно-ласкательного «колокольчик». Вовсе нет, и смысл этого прозвания открыл сам Кампанелла в двух из своих тюремных сонетов. Кампанелла – отнюдь не колокольчик и не бубенец (у нас переводили и так!), но малый – набатный! – колокол. Тот, который будит людей, сообщая о тревожных вестях и призывая на борьбу. «Мой набатный колокол провозглашает ее (Истину. – Е. С.) королевой у ворот храма широкой Вселенной»[3]. «Но мой колокол нарушил его (духа народа. – Е. С.) тишину! Ты поддаешься, хоть и глухой, слепой, испорченный зверь, пылкому мудрому жару невинного разума!»[4] Изображение колокола присутствует на многих книгах, изданных при жизни Кампанеллы за рубежом, на гравюрах с его изображением, им заверяются его письма. Колокол становится своего рода гербом философа, и весьма символично, что даже на советском издании его беллетризированной биографии пера С. Львова (да еще в серии «Пламенные революционеры») на обложке помещен колокол посреди тернового венца Спасителя, знаменуя миссию и муки великого калабрийца… Как в знаменитом стихотворении Беранже «Идея»: «Штыки преградой мне не будут, // Проникну я во вражий стан. // Сердца людей мой голос будит, // Гремя сильней, чем барабан»[5]. Нередко на гравюрах с Кампанеллой рядом с колоколом помещали слова из библейской книги пророка Исайи: «Не умолкну ради Сиона» (62:1), что можно считать девизом великого калабрийца.