Каменное сердце - стр. 37
— Когда я поняла, что никто не хочет меня слушать, я начала закрываться в своей спальне. Пыталась делать уроки. Я хорошо запомнила, что в тот вечер мне нужно было делать геометрию. Начертить круг, рассчитать радиус. Что-то такое. Я случайно уколола палец циркулем. Стало больно. Ничего серьезного, но… Эта боль на несколько секунд полностью забрала всё мое внимание. Я просто смотрела на палец, на крошечную капельку крови и не думала о тех криках, что доносились за спиной.
— Блядь, — выругался Костя, будто догадался о том, как дальше развивались события.
— Потом каждый раз, когда назревал очередной скандал я прокалывала себе кожу циркулем. На бедре. Там не так заметно, как, например, на руке, — продолжила я и не ощутила ничего, кроме пустоты. — Боль помогала мне справиться с паникой и тревогой. Знаю, всё это звучит жутко и нездорово.
— Родители знали? — спросил Костя, сверля взглядом пол под своими ногами.
— Нет.
— Неужели не заметили?
— Нет. Я хорошо всё скрывала. Потом мама укатила с любовником, скандалы прекратились, кожа затянулась. Это было глупо, я знаю. И если бы время можно было повернуть назад, я такое повторять не стала. Забудь об этом. Тебя это вообще не касается, — я поторопилась обуть тапки и подняться с кровати.
— Мне жаль, — вдруг тихим отстранённым голосом произнес Костя.
Я ему не поверила, потому что он сам папе говорил, что никого жалеть нельзя. С чего бы тогда сейчас решил изменить своему принципу?
— Главное, что сейчас со мной всё в порядке. Настолько, насколько это возможно, — пожала я плечами.
Костя снова взглянул на меня и… лучше бы он этого не делал, потому что в его взгляде отчетливо проскользнуло сострадание. Словно… Словно Косте действительно было не плевать на меня, ровно, как и на мою короткую малоприятную историю.
— Не нужно, — прошептала я и качнула головой. — Я почти тебя уже отпустила.
Развернувшись, я забрала бинты, торопливо вышла из спальни и столкнулась с матерью.
— Аккуратней, — она отошла в сторону и скользнула по мне недовольным взглядом. — Почему Костя всё еще у нас?
«У нас» заставило меня скривиться. И когда это мать решила, что снова стала частью «мы»?
— Помощь ему нужна была. Вот и остановился здесь, — пробормотала я.
— Понятно, — мама глянула на закрытые двери дальней спальни, затем снова на меня. — Ну и почему стоишь? Заняться больше нечем?
Занятий мне хватало сполна, но сил для вступления в очередную словесную перепалку попросту не было. А после того, как я рассказала Косте о том, о чем ни одна живая душа не знала, любые крохи сил ушли в минусовую отметку.