Каменное сердце - стр. 36
Когда с перевязкой было покончено, я всё разложила обратно по пачкам, взяла мусор и хотела уйти. Костя резко схватил меня за запястье. Эта его привычка и так уже успела оставить на моей чрезмерно чувствительной коже несколько синяков.
— Что это? — недовольно спросил меня Костя, взглянув на мои ноги. Вернее, на мое правое бедро.
Я была одета в простые тканевые шорты. Они не обтягивали ноги, не сковывали движения, и длина была ровно такой, какая не вызывала у меня дискомфорта. Я не сразу поняла, что именно вдруг так разозлило Костю, пока сама не взглянула на свое бедро.
Поджав губы, я отвела взгляд в сторону. Об этом эпизоде из своей жизни мне рассказывать не хотелось. Никому. Я просто отрезала его и затолкала как ненужную деталь в самые дальние дали своей памяти, потому что просто взять и забыть, увы, не могла. Не умела.
— Что это? — снова повторил Костя и крепче сжал мое запястье. Требовательная нотка в его голосе не просто удивила меня, а даже вызвала прилив раздражения.
— Не нужно вести себя так, будто имеешь право от меня что-то требовать, — пробормотала я и всё-таки высвободила свою руку.
— Срать я хотел на права. Ответь на мой вопрос, — Костя взглянул на меня исподлобья.
— Шрамы. Просто шрамы, — раздраженно процедила я сквозь крепко стиснутые зубы. Об этих шрамах я даже Женьке никогда не рассказывала, хотя мы всегда делились друг с дружкой всеми-всеми секретами. Но тема со шрамами была для меня слишком личной.
— И откуда они взялись? — продолжил и дальше гнуть свою линию Костя.
Его напористость удивила меня не так сильно, как внимательность. Зачем он вообще меня так пристально осматривал? Ради чего?
— Из-за меня, — пробормотала я.
Костя снова схватил меня за руку и притянув к себе, усадил рядом.
— Не дергайся, — приказал он и приподняв штанину, внимательней рассмотрел мои шрамы.
Они были бледными. Бледнее, чем вся моя кожа и гладкими. Но учитывая, что эти крошечных шрамов было много, заметить их не так уж и сложно.
— Зачем? — продолжил свой допрос Костя, сдвинув брови на переносице.
— Тебе какая разница? — я одернула штанину.
— Если спрашиваю, значит, есть разница, — он вперил в меня свой тяжелый взгляд. Я почувствовала себя так, будто мне на грудную клетку опустили многотонную каменную плиту: ни вдохнуть, ни выдохнуть.
— Сама не знаю, зачем, — нехотя ответила я. — Родители раньше очень много ссорились. Меня они никогда не слушали. Я просила их не кричать. Всегда чувствовала себя в опасности, когда у них начинался очередной скандал.
Сбросив тапки, я с ногами устроилась на Костиной кровати, прижала колени к груди и продолжила: