Каменное сердце - стр. 38

Вернув бинты и прочее на место, я взяла ноут и ушла в беседку. Рассматривая запястье, на котором уже заалел очередной след от пальцев Кости, я мысленно задалась вопросом, почему ему вдруг так стало важно узнать правду о моих шрамах? Почему ему не всё равно?

Открыв ноут, я помассировала виски и даже не успела проверить подключение к WI-FI, когда заметила мать. Она направлялась в мою сторону, и я почти сразу же ощутила неладное. Мать была зла.

— Ну и почему ты здесь сидишь? — спросила она, остановившись в проходе беседки.

Я растерянно посмотрела на ноут, затем — на мать. Ее вопрос был не претензией, а элементарной попыткой найти повод, чтобы пристать ко мне.

— Английский учу, — ответила я первое, что пришло в голову. Что бы я ни сказала, мать всё равно от меня не отцепилась бы.

— Английский? — ее губы скривились в снисходительной улыбке. — Ну и зачем он тебе? В Америку что ли собралась? Тебя там кто-то ждет?

— Нет. Просто для себя учу.

На долю секунды я снова ощутила себя той маленькой девочкой, от которой мало что зависело. Мне это категорически не понравилось. Я давно уже стала взрослым человеком.

— А это у тебя что? — мать глянула на мою шею.

— Ничего, — машинально ответила я и поправила ворот футболки. У основания шеи, ближе к левой ключице, у меня остался след после поцелуя-укуса Кости.

— Кто это тебе наставил засосов?

— Никто, — я с такой силой захлопнула крышку ноута, что тут же об этом пожалела. Не хотелось бы разбить экран.

— С засосами ходят только потаскухи. Решила стать потаскухой?

— Не тебе об этом рассказывать, — ощетинилась я и вскочила со своего места.

Оглушающий хлопок на секунду стер перед моими глазами очертания беседки. Горячая волна прокатилась от лба к подбородку. Слабый металлический привкус крови вызвал дурноту.

— Не имеешь права так со мной разговаривать, — прошипела мать.

Часто заморгав, я прижала ладонь к горячей и пульсирующей болью, щеке. Случалось всякое, но меня никто и никогда в жизни не бил. До этого момента.

— Отошла от нее! — прогромыхал за спиной матери Костя. — Снежана, я тебе мозги вышибу, если ты сейчас же не отойдешь от своей дочери.

Внешне Костя выглядел совершенно безэмоциональным, но гнев в его голосе ощущался уж слишком отчетливо. У меня невольно скользнули мурашки по спине.

Вся спесь тут же слетела с матери. Она явно не ожидала, что нас кто-то застанет. Мама медленно отошла в сторону, и я заметила, что Костя держал в руке пистолет. Его глаза были не просто серыми, а практически черными. Он внимательно посмотрел на меня, и я вдруг поймала себя на мысли, что Костя уже принял для себя окончательно решение. Я больше не видела в его глазах задумчивости, сомнений. Не видела, чтобы он взвешивал «за» и «против».