Как вам это понравится. Много шума из ничего. Двенадцатая ночь. Перевод Юрия Лифшица - стр. 14
РОЗАЛИНДА. Наконец-то мы добрались до Арденнского леса!
ТОЧИЛЛИ. Вы правы, я добрался до Арденнского леса… еще большим дураком: дома я чувствовал себя гораздо лучше в этом отношении. Впрочем, путники должны испытывать восторг во время всего путешествия.
РОЗАЛИНДА. Так уж повелось, милый Точилли… Но тише? Мне послышались голоса мужчин, пожилого и молодого. Кажется, сюда идут.
Входят КОРИНН и СИЛЬВИЙ.
(Уходит.)
ТОЧИЛЛИ. И моего тоже. Помнится, когда я любил Джен Смейс, я изломал свой кинжал о камень за то, что он имел наглость остаться у нее на ночь. Вспоминаю, как я обцеловывал ее подойник и коровье вымя, которое теребили ее прекрасные, покрытые цыпками ручки. А еще я помню, как я в ее присутствии объяснялся в любви к гороховому стручку. Потом я распотрошил его, подал ей две горошины и разрыдался. «Храни их в память обо мне», – вот все, что я смог сказать. Поистине, только мы, влюбленные, совершаем такие глупости. И немудрено: в этом мире ничто не вечно, поэтому вечновлюбленные – мировые глупцы.
РОЗАЛИНДА. Ты даже не подозреваешь, умник, как разумно твое последнее замечание.
ТОЧИЛЛИ. Я до тех пор не замечаю своего ума, пока он, зайдя за разум, не подставит мне ножки.