Как мы писали роман; Наблюдения Генри - стр. 5

Так, Макшонесси учил ее разжигать огонь в плите. По его мнению, в нашей стране это делалось вопреки всем законам природы, и он рассказал, как в данном случае поступают крымские татары и прочие народности, достигшие в этом деле высот мастерства. Если следовать их системе, это позволит основательно сэкономить время при меньших затратах труда, не говоря уж об угле. Макшонесси обучил жену этому способу, и она сразу спустилась вниз и объяснила нашей служанке, как правильно разжигать огонь.

Аменда, помогавшая нам в то время по хозяйству, была невозмутимой молодой особой и в некоторых отношениях образцовой служанкой, потому что никогда не вступала в спор. Казалось, у нее просто не было собственного мнения. Наши просьбы она не комментировала и исполняла с педантичной точностью без всякого чувства ответственности за результат, что придавало нашему домашнему законодательству привкус армейской дисциплины.

Пока Этельберта излагала ей предложенный Макшонесси способ разжигания огня, Аменда стояла молча, не говоря ни слова, и, когда жена закончила, только спросила:

– Вы хотите, чтобы я так разводила огонь?

– Да, Аменда, отныне вы будете разводить огонь только так.

– Хорошо, мэм, – равнодушно отозвалась Аменда, и на этом разговор окончился.

Когда на следующее утро мы спустились вниз, нас ждал идеально накрытый стол, но завтрака на нем не было. Мы сидели и ждали. Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать. Наконец Этельберта позвонила. На звонок вышла Аменда – спокойная и почтительная, как всегда.

– Известно ли тебе, Аменда, что завтрак следует подавать точно в половине девятого?

– Да, мэм.

– Но сейчас ведь почти девять.

– Да, мэм.

– Так завтрак готов?

– Нет, мэм.

– Но он будет когда-нибудь готов?

– По правде говоря, мэм, – ответила Аменда с подкупающей искренностью, – не думаю, что это случится.

– Но почему? Разве огонь не загорается?

– Загораться-то он загорается…

– Тогда в чем дело? Почему нельзя приготовить завтрак?

– Стоит мне отвернуться, как он уже тухнет.

Аменда никогда не заговаривала по собственной инициативе. Она отвечала на вопрос и тут же замолкала. Еще не зная об этой ее особенности, я как-то крикнул ей сверху и спросил, знает ли она, какой час. «Да, сэр», – ответила она и скрылась на кухне. Прождав полминуты или около того, я снова ее позвал. «Аменда, – укоризненно произнес я, – прошло десять минут, как я попросил тебя сказать, сколько сейчас времени». – «Разве? – простодушно переспросила Аменда. – Простите, но я подумала, что вас интересует, знаю ли я, который час. Теперь половина пятого».