Как дети добиваются успеха - стр. 35

Хотя Машу не нравилось в новой школе, в ту зиму и весну он, казалось, просто расцвел под бдительным оком наставников из YAP. Первый юрист Маша дал ему работу в местной автокузовной мастерской, где парень мог развивать художественную сторону своей натуры, осуществляя покраску автомобилей, и некоторое время казалось, что Маш покончил со своим бурным прошлым и начинает двигаться вперед, к более продуктивной жизни.

Но однажды поздним вечером в июне 2010 года юрист Маша подвез его домой и думал, что тот останется ночевать. Но Маш решил ускользнуть обратно на улицу. Спустя несколько часов он уже оказался в тюрьме графства Кук вместе со своим приятелем Буки, и их обвиняли в угоне с отягчающими обстоятельствами – это означало, что они угнали машину, угрожая водителю пистолетом.

И Машу, и Буки грозил потенциальный приговор к 21 году заключения, но поверенный YAP каким-то образом убедил судью приговорить каждого к 8 месяцам полевого лагеря. Это исправительное учреждение оказалось нелегким испытанием для Маша – полувоенный режим, отжимания и десятимильные пробежки на рассвете, но он развил в себе некую внутреннюю дисциплину, которой ему явно не хватало в Fenger, и успешно продержался до конца срока.

Когда я начал общаться с юристами YAP и их подопечными, Маш все еще был за решеткой, и задолго до того, как я встретил его самого, много о нем наслушался – от Гейтса, от Дозье, от его приятелей в YAP, даже от его мамы, к которой мы с Гейтсом заглянули однажды вечером, пока Маш был в лагере.

Дозье говорила о Маше с чувством, близким к благоговению, как будто он был неким преступным Свенгали[4]. Гейтс поведал мне, что даже взрослые мужчины боялись его до смерти. Его мама, разумеется, была не столь впечатлена его бандитской репутацией; зато получала огромное удовольствие, рассказывая мне, как она в детстве покупала ему нижнее белье с Артуром, мультяшным персонажем, чтобы отвадить своего сына от постоянной привычки стягивать брюки.

И все же, когда подошло время нашей встречи, я немного нервничал; ощущение было такое, будто мне предстоит познакомиться со знаменитостью. Однако при личной встрече Маш показался мне похожим на любого среднестатистического подростка-южанина, только помельче – не более 152 см ростом, худенький даже после 8 месяцев отжиманий, – и у него была почти чаплинская походочка на негнущихся ногах, с широко развернутыми носками. На шее он носил нитку четок, на лоб была низко надвинута бейсболка клуба «Янки», а большой не по росту пиджак мог с легкостью вместить двух или даже трех таких пацанов.