К востоку от полночи - стр. 39
– Пьют с горя только слабаки, – убеждал его Чумаков. – Настоящие мужчины не распускают нюни и не лезут в бутылку по каждому пустяку. Мне, что ли, меньше досталось?..
А потом он опять встретил Галю.
И все изменилось.
Они столкнулись в больнице случайно. Галя подошла первой, тихо поздоровалась и тактично, чтобы не обидеть Чумакова, выразила свое соболезнование.
– Ничего, – сказал Чумаков, чувствуя, как срывается голос. – Мы же врачи. Каждый день кто-нибудь умирает. Просто мы не думаем, что это может коснуться нас… А ты к мужу? Его нет. Он уехал в институт.
И как-то уж получилось, что они сели рядом на продавленном диване в приемном покое и, не обращая внимания на посторонних, постепенно разговорились. Вспоминали студенческие годы, общих знакомых, преподавателей, о которых ходили вечные анекдоты; общее прошлое сблизило их, и к концу разговора они уже смеялись, будто были дружны долгие годы.
Чумаков был в ударе, он без перерыва шутил, жестикулировал, а Галя вдруг сказала:
– Ты уж не держи зла на моего мужа. Он плохой хирург, что греха таить, но раз так случилось… Прости его, пожалуйста.
Чумаков по инерции рассмеялся, махнул рукой, пустяки, мол, нервишки, но сразу же как-то вспомнил, что Галя – не просто бывшая однокурсница, а жена Костяновского, и настроение у него испортилось.
Он смотрел на нее, почти не изменившуюся за эти годы, на нежное округлое лицо, обрамленное каштановыми волосами, узнавал все тот же доверчивый взгляд, добрый и умный. Невольно вздохнул и неожиданно для себя сказал:
– А знаешь, Галя, ты мне нравилась тогда, в институте. Смешно вспоминать, я так и не решился подойти к тебе ни разу. А сколько промучился…
– Глупый мальчишка, – улыбнулась Галя. Не обидно, а нежно и мягко. – Ты мне тоже нравился, такой ершистый, задиристый, упрямый. Папа очень ценил тебя как хирурга и как-то сказал мне: «Вот бы какого мужа тебе, Галка…» И как знать, может быть, у нас что-нибудь и получилось…
Чумакову стало больно, он закусил губу, мотнул головой, чтобы избавиться от мгновенно возникшей яркой картинки: он и Галя, их дети, их дом – так и не сбывшееся, но возможное счастье. И она словно поняла его мысли, ощутила его боль и, слегка дотронувшись до плеча, тихо сказала:
– Любовь – это такой редкий дар, Вася. Глупые мы, глупые. Ничего не понимаем, пока жизнь не ударит.
– Ты… – сказал Чумаков, – ты… могла бы полюбить меня? Тогда, в юности, могла бы? Меня?
– Могла, – просто ответила Галя – Без оглядки. Ты – настоящий мужчина, Вася. Странно, это теперь такая редкость.
– Не надо, – сказал Чумаков. – Не трави душу, Галка. У тебя муж профессор, двое чудесных парней, жизнь налажена. А у меня…