К чужому берегу - стр. 26
Он не спросил меня о Талейране, не осведомился, зачем и когда меня к нему пригласили, не поинтересовался, какие отношения связывают меня с министром, которого в роялистских кругах считали предателем. Его вообще, похоже, не занимали второстепенные подробности моего сообщения. Александр сказал всего пару фраз, медленно и веско, ледяным тоном:
–– Вот и обнаружился тот второй путь, который вы ищете, Сюзанна. Теперь ваш приезд становится объяснимым. Не так ли?
–– Что это вы имеете в виду? – переспросила я, стараясь сохранить самообладание. У меня пересохли губы.
–– Вы пытаетесь отыскать в жизни собственную дорогу. Отличную от моей. Дорогу, которая идет в обход нашего брака. Черт возьми! Мне следовало бы всегда помнить об этом.
–– Помнить о чем? Что за глупости, Александр? – взмолилась я. – Я ваша жена, и не мыслю себя в другом качестве!
–– Да, вы моя жена, вы герцогиня дю Шатлэ…
Взорвавшись, он воскликнул:
–– Но вы еще и дочь принца де Ла Тремуйля. Подруга казненной королевы! У вас есть свое собственное имя и собственная ценность, не правда ли, Сюзанна? Теперь, когда мои дела плохи, вы вспомнили о них. Ведь именно благодаря им вы понадобились Бонапарту?!
Я даже представить себе не могла, что он мое намерение пойти на бал в Нейи расценит именно так, и в первый момент растерялась, не зная, что ответить на эти упреки. И еще меня поразило, что эти упреки я дословно слышала накануне от Талейрана – только не в виде упреков, разумеется, а в форме восхваления. Значит, я действительно чего-то стою в нынешней ситуации, раз двое умных мужчин оценили меня почти одинаково… Тем временем Александр не упрекал больше. Выражение невыразимой боли на миг разлилось по его лицу. Однако потом он справился с чувствами, и лицо его почти окаменело.
–– Вы вольны поступать, как вам угодно, сударыня.
–– Александр, вы мой муж, и я…
–– Такой человек, как я, не стеснит вас в выборе судьбы.
Полная горечи усмешка скользнула по его губам. Шагнув к выходу, он рывком распахнул передо мной дверь:
–– Прошу вас, мадам. Перед вами открывается блестящий путь наверх, и вряд ли такой потенциальный изгнанник, как я, может быть для вас достойным спутником.
–– О, что за комедия! – вскричала я в гневе, топнув ногой. – К чему эти представления, Александр, я не собираюсь разрывать наш брак!..
–– Браки, сударыня, совершаются на небесах, но разрушают их люди. Мой роялизм и ваши бальные приготовления в честь Бонапарта совершенно не совпадают. Однако, как видно, блеск Консулата манит вас сильнее, чем прелести семейного очага.
–– Ну, знаете! – сказала я, разъярившись уже по-настоящему. Его холодность, категоричность, нежелание толком обсуждать наше положение – все казалось мне чрезмерным и неправильным. – Вы, мне кажется, просто с ума сошли, Александр. Наша семья и бал – можно ли это сравнивать?