Изящные слова - стр. 25

Я весело усмехаюсь, глянув на Алекса как-то по-другому, с уважением что ли. Со мной он всегда такой беззаботный, лёгкий на подъём, а тут прямо большой начальник. Серьёзный такой, в этой своей форме... Что ни говори, а мужиков форма красит. Ну, может, к рыхлому Славе это не относится.

В кресле за соседним столом от Славы развалилась платиновая блондинка в стандартном чёрно-белом костюме. Она со скучающим видом слушает кого-то по телефону и изредка мычит что-то неразборчивое. Блондинка едва косится на меня, затем крутится в кресле к окну, утратив ко мне интерес.

— Что показать хочешь? — плюхаюсь в кресло Алекса и по-хозяйски сдвигаю кипу бумажек на край стола, чтобы не мешались. Алекс на это закатывает глаза.

— Вообще-то, дело серьёзное, Пикассо. Тебе будет неприятно, но мне нужно, чтобы ты посмотрела.

Я напрягаюсь от его предупреждения, звучит слишком строго. Пристально слежу за курсором мышки, который носится по экрану, открывая какие-то папки.

Тут сердце подпрыгивает, ударяясь в рёбра, и камнем ухает куда-то в живот.

— Стой! — накрываю руку Алекса своей, не позволяя щёлкнуть по папке, и завороженно смотрю на название.

«Дмитрий Михайлович Глинский».

Блядь. Пожалуйста.

— Алекс, я не хочу, — резко встаю, намереваясь сбежать из кабинета, но Алекс мягко усаживает меня обратно. Дрожащим голосом приказываю: — Отойди. Я не могу, ясно?

Он смотрит на меня с сочувствием, начинает вкрадчиво:

— Маленький, так надо. Нужно, чтобы ты кое-что подсказала мне, понимаешь?

— Не понимаю. Что это за папка? Что ты делаешь?

Алекс вздыхает и присаживается на корточки передо мной, берясь руками за подлокотники кресла, словно ограждая. Или, наоборот, загоняя в ловушку.

— Ты же сама сказала, что он, — Алекс смотрит на папку, потом на меня, — слишком хорошо водил. Это факт. Димка не лихачил на трассах, ездил аккуратно. Даже я больше выделывался, а он всегда одёргивал меня, мол, не девять жизней за плечами.

— Алекс, что это? — повторяю, уже почти потеряв контроль над эмоциями.

Мало вещей могут выбить меня из душевного равновесия, и брат – это то немногое, что я терпеть не могу обсуждать. Нет его, и всё. Дело закрыто четыре года назад.

— Это материалы его дела, — Алекс будто мысли читает. — Нашёл всё, что смог. Но и этого достаточно, чтобы понять, что...

— Блядь, ну что? — взрываюсь я. — Что понять? Что даже самые лучшие из людей не застрахованы от несчастного случая?

— Твою мать, Марго! — Алекс хлопает по столу, прекращая мою истерику. Рыхлый Слава и платиновая блондинка синхронно поднимают глаза на нас. — Ты можешь просто посмотреть сраное видео и сказать, с кем он мог говорить в тот вечер по телефону? Если не хочешь, я не буду рассказывать, что нашёл, но, сука, дай мне хотя бы шанс разобраться в смерти лучшего друга.