Изъян в сказке - стр. 52
– Думаешь, он там, да? Твой поэт? – неожиданно спросили её из-за спины.
Обернувшись, Мэгг увидела мамашу Лиз, подошедшую к ней и часто моргающую от ветра.
– Я надеюсь, – ответила она. – А если не там, я пойду дальше.
– Я говорила ему, что жёнку себе растит, а он всё не верил, носом крутил, – рассмеялась она. – Ты, малышка, не думай, что он старый какой – найдёшь, и тут же в храм волоки. Он что надо мужчина.
– А если он не захочет? – неожиданно для себя спросила Мэгг.
Было удивительно говорить об этом с мамашей Лиз, но вопрос сорвался с её губ сам собой и прозвучал невероятно легко.
– Хо, – тёплая рука легла ей на плечо, – кто ж от такой красавицы отказывается? Рей хоть и поэт, но в штанах у него всё как полагается, не то, что у прочих. Он тебя как увидит такую, тотчас же согласится, и ты смотри, не тяни да не конфузься. А хочешь, – она вдруг заулыбалась счастливо, – я тебя сама к Оку подведу? И платье тебе сошью, белое?
Вместо ответа Мэгг крепко обняла женщину и несколько раз кивнула, пытаясь сдержать щиплющие глаза слёзы.
– Ну-ка-сь, девчонки, – окликнул их Сэм с добродушной насмешкой, – чой-то реветь вздумали? Я вас с-час взбодрю враз.
Мэгг быстро вытерла слёзы и вместе с мамашей Лиз обернулась. Сэм буквально лучился довольством.
– Я сговорился с хозяином «Жирного петуха», самой большой корчмы в Стине – он нанимает нас на два дня и платит три золотых разом.
Новость была замечательной для труппы и не менее прекрасной для Мэгг – Рей наверняка заходил в этого «Жирного петуха», а раз хозяин не скупится на музыкантов и артистов, то мог и запомнить его.
В город входили в приподнятом настроении.
В отличие от Шеана, Стин был куда свободнее: не мелькали на каждом углу жёлтые плащи стражи, да и народ смотрел более приветливо и открыто – спасибо эмирским купцам, город уже несколько столетий процветал и богател.
Пройдя через бурлящую шумную торговую площадь, вся труппа вышла к городской ратуше – и Мэгг непроизвольно сморщилась, увидев на виселице уже старые, обезображенные дождями и птицами трупы.
– Почему их не снимут? – спросила она у мамаши Лиз, а та сделала неприличный жест:
– Жути шоб нагнать.
Жуть и правда нагоняли: Мэгг почувствовала, как от взгляда на пустые глазницы одного из трупов у неё по спине прошла дрожь, отвернулась и поспешила за Сэмом, который работал локтями, прокладывая труппе дорогу сквозь толпу.
Корчма «Жирный петух» оказалась большой и богатой, полной разного люда – но только хорошо одетого. Нищих и попрошаек было не видать. Корчмарь, завидев Сэма, тут же пожал ему руку и заулыбался – он был лысый и усатый, одетый в цветной эмирский костюм, а говорил мягко, чуть пришёптывая и пришлёпывая губами.