Изучение истории Китая в Российской империи. Монография - стр. 15

Многолетние переговоры между Российской и Цинской империями благополучно завершились в 1727 г. подписанием Кяхтинского договора. Уже в августе 1727 г. работавший в Китае российский дипломат С. Л. Владиславич-Рагузинский^>101 написал епископу Иннокентию (Кульчицкому): «А понеже Двор Пекинский духовную особу в характере епископа принять не похотел, а более трех священников о прислании в договоре не положено, при которых шесть человек, а именно четырех учеников русского языка, да два латинского языка, которые могли в школе в Пекинской Коллегии обучаться китайскому и маньчжурскому языкам, а взаемно ханских подданных учили русскому и латинскому языкам»^>102. Официальный статус Российской духовной миссии в Пекине был закреплен пятой статьей Кяхтинского договора. Миссия получала права китайского государственного учреждения. В этом же документе говорилось, что при Миссии будут находиться «четыре мальчика учеников и два побольшего возраста, которые по Русски и по Латине знают»^>103.

В сентябре 1727 г. с первым попутным караваном в Пекин было отправлено три ученика, назначенные в Духовную миссию еще в 1725 г. из состава Московской Славяно-греко-латинской академии. Правда, уже в 1732 г. два ученика вернулись на родину, и лишь один Лука Воейков остался познавать «китайскую грамоту». Но уже в числе прибывших в Пекин в 1729 г. вместе с архимандритом Антонием (Платковским) учеников был Илларион (Ларион) Калинович Россохин (Рассохин) – будущий первый русский ученый-китаевед. В одном из студенческих исследований Духовной академии говорилось: «Mожно указать трех школьников, которых в 1727 г. взял собой в Пекин архимандрит, которые, как то видно из списка их, представленного Платковским Св. Иннокентию, “по свидетельству мунгальских учителей учатся лучше всех учеников”. Это были: 1) Илларион Рассохин, сын священника Калинника Иванова; 2) Герасим Шульгин – сирота, взят архиепископом из Новодевичья монастыря (Знаменского – в Иркутске) у его матери – вдовы; 3) Михаил Пономарев, сын священника Афанасия Пономарева»^>104. Именно эти три ученика были указаны в «Паспорте, выданном в Иркутске из Походной посольской канцелярии архимандриту Антонию (Платковскому) для проезда в Пекин» от 14 июля 1728 г. Как говорилось в документе, отправлены были в Пекин «священники для отправления службы божией, а школьники для науки китайского и манзюрского языков»^>105.

На смену выехавшим на родину в 1732 г. этим китаеведам учениками в Миссии были оставлены Иван Быков и Алексей Владыкин. 15 сентября 1730 г. «ведением Сената» св. Синоду было постановлено: «Чтобы школьники тамо праздны не были, надзирание над ними иметь архимандриту и о науке их писать ему в Иностранную Коллегию, а за ослушание и продерзости наказывать»