Изобретение науки. Новая история научной революции - стр. 46

, охватывающее оба значения), то автор упоминает всего два открытия: объяснение затмений Анаксагором и догадку Парменида, что «утренняя звезда» и «вечерняя звезда» – это одно и тоже. (Мы не можем расширить категорию открытия, включив в нее, например, утверждение, что кровь голубки, вяхиря или ласточки является лучшим средством от сглаза, хотя некоторые сторонники культурного релятивизма сказали бы, что должны.)

Эти открытия были включены в книгу по чистой случайности, поскольку Вергилий взял за образец длинную главу из «Естественной истории» (ок. 78) Плиния под названием «О первых изобретателях разных вещей», в которой перечислены многие изобретения (плуг, алфавит), в том числе некоторые «науки» (астрология и медицина) и технологии (в том числе арбалет), но ни одного конкретного открытия. Теорема Пифагора (на которую только туманно намекал Вергилий при описании угольника архитектора), закон Архимеда, анатомические открытия Эрасистрата – все это и многое другое отсутствует и у Плиния, и у Вергилия и могло бы быть включено в книгу, если бы авторов интересовали открытия, а не изобретения или инновации. Проверить утверждение, что у Вергилия не упоминаются открытия, легко: в трех первых современных переводах Вергилия слово «открытие» в соответствующем значении присутствует только один раз: «Орест, сын Денкалиона, открыл вино у горы Этна на Сицилии» (1686){136}. Нет нужды говорить, что у Вергилия не упомянуты современные путешествия с целью поиска новых земель, хотя он вносил дополнения в свой текст вплоть до 1533 г.

В Древнем Риме, тексты которого Вергилий прекрасно знал, и в эпоху Возрождения до 1492 г. не существовало такого понятия, как открытие[92]. Однако древние греки были знакомы с этим понятием (они использовали слова, родственные eureka: heuriskein, eurisis; их можно перевести как «изобретение» или «открытие») и разработали литературный жанр, связанный с открытиями, – эвроматографию[93]. Среди наследия Евдема (ок. 370–300 до н. э.) есть сочинения по истории арифметики, геометрии и астрономии. До наших дней дошли только цитаты в более поздних работах; история геометрии была важным источником для Прокла (412–485), комментарии которого к книге I Евклида впервые были напечатаны (на основе рукописи с ошибками) на греческом в 1533 г., а затем, в значительно улучшенном переводе на латынь, в 1560 г. Прокл, например, приписывает Пифагору доказательство теоремы, которую мы теперь называем теоремой Пифагора, а Менелаю – теоремы, которая стала основой для астрономии Птолемея. Будь у Вергилия возможность прочесть Прокла, часть этих сведения могла бы войти в его книгу, хотя вряд ли он воспринял бы концепцию открытия. Почти вся греческая культура была ассимилирована римлянами, но концепцию открытия они усвоить не смогли, и маловероятно, что Вергилий, обученный мыслить подобно римлянам, отреагировал бы иначе