Измена. Право на истинную - стр. 47
— Мой Альфа, Мой Господин… — шепчет Гриза в губы Ивара.
Нет, нет, нет! Мой кошмар вернулся, и он вырывает меня из тишины и темноты, стискивая сердце когтистой лапой. Я вновь бегу по лестнице, по лесы и за мной гонятся гончие Ивара.
— Пустите меня! — кричу я, и кто-то накидывает на плечи одеяло.
Нет, не одеяло. Шелковое полотно, которое потрескивает острыми искрами. Лицо обхватывают теплые сухие ладони, и барабанные перепонки царапает хриплый шепот:
— Илина…
За вспышкой обиды и ревности меня охватывает паника. У меня что-то отобрали! Что-то очень важное! Отняли и спрятали!
— Илина…
Размытое пятно становится четче в тусклых отсветах свечей, и я вижу морщинистое лицо старика.
— Где?!
— Что? — он мягко улыбается и развязывает мои руки и ноги.
Я его отталкиваю, вскакиваю и бегаю по разгромленной спальне. На коврах пятна крови, в углу какой-то шалаш из одеял. Кидаюсь к нему, заползаю внутрь, переворачиваю подушки в поисках своего сокровища, но не нахожу.
— Где?! — откидываю одеяло и в ненависти смотрю на спокойного Верховного Жреца, который стоит посреди спальни и наблюдает за мной, как старая змея на бешеного птенца. — Где?!
— Что именно?
— Я не знаю! — срываюсь на визг. — Верните!
Сквозь кожу пробивается жесткая шерсть. Я его сожру.
— А вот нет! — вскидывает в мою сторону руку и грозит пальцем. — Вернем, но не волчице. Тебе вернем, Илина.
Цепенею под его холодным взглядом и тихо спрашиваю:
— Точно вернете?
— Да, — Жрец медленно кивает. — Только возьми себя в руки, милая.
Вдох и выдох, и сквозь боль возвращаю себе контроль. Волчица бесится, рвется в кровавый бой и готова выгрызть глотку каждому в замке.
— Как ты себя чувствуешь?
— Где?! — рявкаю я и вытираю слезы дрожащей рукой.
— Будет жестоко тебя сейчас томить, — разворачивается, делает шаг к двери, и кидаюсь за ним.
— Назад, — оглядывается и щурится, когда я замираю. — Дыши. И тряпочку накинь.
Ждет, когда я укутаюсь в шелковое полотно, и вздыхает:
— Я теперь знаю, как выглядят безумцы.
— Что вы забрали у меня?! Что?! Отдайте! Верните!
— Увидишь.
— Тогда поторопись!
Вот поэтому я ненавижу жрецов. Наглые, напыщенные болваны, которые возомнили себя властителями чужих судеб! Везде лезут, всё портят и к остальным относятся с высокомерным пренебрежением.
— Тон, юная леди, смените. Перед вами Верховный Жрец, а мальчишка с конюшни.
Стискиваю зубы, выдыхаю через нос и в гневе выплевываю каждое слова:
— Прошу меня извинить.
— И не дергаемся, да? — расплывается в улыбке. — Ждем и не даем зверю воли. Ты меня услышала? А то не видать тебе того, чего ты так жаждешь вернуть. И это не пустая угроза, Илина.